ФЕЙЕРБАХ В РОССИИ
Учение Ф. стало известным в России в кон. 30 нач. 40-х гт. XIX в. в рамках левого гегельянства. Однако его *Сущность христианства* (1841) произвела большее впечатление на рус, чем произв. таких левых гегельянцев, как Б. Бауэр, Д. Штраус, М. Штирнер и др. Мыслящие люди *сороковых годов* увидели в философской антропологии более цельное и последовательное развитие концепции человека по сравнению с учениями К. А. Гельвеция и И. Канта, а также рус. философской традицией Радищев, Галич и др.). Запрещенные к изданию в России соч. Ф. были известны по нем. оригиналам, а также по изложениям М. Л. Бакунина, Герцена, Р. Гайма и др. Фейербахианство к 40-50-м гг. стало теоретической модой. В письме к А. Руте (январь 1843) Бакунин признавал, что считает мыслителя *безусловно единственно живым среди философов*. Аналогичным было отношение к Ф. Белинского и Герцена. Последний уже в 1842 г. в ст. *По поводу одной драмы*, опубликованной в журн. *Отечественные записки*, берет в качестве эпиграфа вольный перевод цитаты из *Сущности христианства* Ф.: *Сердце жертвует род лицу, разум лицо роду. Человек без сердца не имеет своего очага; семейная жизнь зиждется на сердце; разум res publica (общественное дело) человека* (ср.: Фейербах Л. Избр. филос. произв. М., 1955. Т. 2. С. 66). *Сущность христианства* была одной из наиболее популярных философских книг среди петрашевцев. Ханыков познакомил с этим трудом молодого Чернышевского, отмечавшего впоследствии особое значение для своего и своих друзей философского развития соч. Ф. *Мысли о смерти и бессмертии* (1830). В его дневнике появляется запись об утрате веры в личного Бога под влиянием Ф. В *Антропологическом принципе в философии* имя Ф. не упоминается из-за цензурных ограничений, однако посредством эзоповского языка Чернышевский давал понять, что философию Ф. он относит к последнему слову науки, разделяемому им самим. Чернышевский называл нем. философа *единственным мыслителем нашего столетия, у которого были совершенно верные, по-моему, понятия о вещах* (Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1951. Т. 3. С. 713). В своем философском завещании, *Предисловии к третьему изданию *Эстетических отношений искусства к действительности* (1888), он заметил также, что его магистерская диссертация *попытка применить идеи Фейербаха к разрешению основных вопросов эстетики*. Народническая интеллигенция 70-80-х гг. проявляла живой интерес к естественно-научной и философской антропологии. Лавров уже в ранней статье *Что такое антропология* (1860) настаивал на том, что антропологизм предлагает действительно истинное объяснение *философии природы, философии духа, философии истории, философии личности и философии искусства*. Здесь фейербаховский антропологизм явно противопоставлен гегелевскому идеализму. Лавров утверждал, что только на почве философской антропологии возможно построение теоретической философии как *цельной системы* (Философия и социология. М., 1965. Т. 1. С. 643). Значение Ф. в истории мысли, по его мнению, *немаловажно*, ибо оно подготовлено всей историей европейской науки. Однако его учение лишь *момент чужой истории*, для к-рой у нас не было и нет достаточных условий. Лавров защищал Ф. от поверхностной в своей основе критики Фихте-младшего, к-рый *запутался в вопросе о душе*. Он порицал и популярного в народнических кругах Е.Дюринга, ограничившего мысль Ф. областью философии религии, признавая в то же время, что именно в *Сущности христианства* раскрыты *нравственные требования человека, как источник всякого религиозного творчества*. В целом же, по Лаврову, философская антропология школа действительности, где *каждое существо должно быть схвачено в его особенности, т.е. в той особенности, которая составляет его природу*. Мыслители религиозно-философской ориентации (Хомяков, Киреевский, Достоевский, Булгаков, Бердяев и пр.) также не избежали влияния фейербаховской антропологии. Они разрабатывали ее темы, видя в ней, по сути, своеобразный вариант религии человекобожия (В. С. Соловьев, Булгаков). Соловьев, выделяя в ряду мыслителей XIX в. *остроумного и талантливого Фейербаха*, возражал против его афористических упрощений, вроде того, что *человек есть то, что он ест*. Отмечая внутреннюю логическую связь между материализмом Фейербаха и философией Гегеля (см.: Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 40-41), Соловьев выделял мысль Ф. о необходимости противопоставить безбрежному гегелевскому панлогизму реалистическое понимание человека (предмет познания не бесплотный, неизвестно откуда взявшийся *субъект-объект*, а человек, *отдельное лицо как мыслящее*). Не без влияния фейербаховской антропологии Соловьев рассматривал материализм как необходимое звено наряду с наукой и религией. Булгаков, посвятивший Ф. свое эссе *Религия человекобожия у Л. Фейербаха*, видел в философской антропологии некую *религиозную основу* философии. Он отмечал понимание Ф. религии как связи человека с Богом и его трактовку человека, переживающего эту связь. Обвиняя Ф. в *демократическом человекобожии*, Булгаков писал, что человек, по Ф., *творил богов по собственному своему богоносному образу (хотя это и не значит, что он их сочинил)*, тем самым, показав *раздвоение человека с самим собой, отношение к себе как к другому, второму, не одному, не единственному, связанному, соединенному, соотносящемуся*. Бердяев не только признавал влияние *Сущности христианства* на свое миросозерцание, но и использовал отдельные идеи Ф. при построении своего персонализма и своей версии религиозного экзистенциализма. Оригинальным образом трактовал философскую антропологию Ф. Несмелов, к-рый в своем 2-томном труде *Наука о человеке* предпринял попытку использовать фейербахианство для подкрепления православия как *истины христианства*. То соглашаясь с Ф., то полемизируя с ним, Несмелов призывал православную церковь сменить систему координат, обратившись к реальному человеку и приняв во внимание *догадки* автора *Сущности христианства*. Философская антропология Ф. предмет дискуссий в кругах *легальных марксистов* и социал-демократических теоретиков в нач. XX в. Острота полемики объяснялась убеждением *легальных марксистов* в том, что марксизм не имеет собственной философской основы, каковую следует позаимствовать или у Канта, или у Ф. Пропаганда идей Ф., в основном с т. зр. выяснения места его антропологического материализма в истории философии и отношения к диалектическому материализму, многим обязана Плеханову. Определяющим в его понимании и интерпретации фейербахианства была работа над переводом брошюры Ф. Энгельса *Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии* и *Тезисов о Фейербахе* К. Маркса (опубликованы впервые на рус. языке в Женеве в 1892 г.). Мысли самого Плеханова наиболее ясно выражены в работах *Бернштейн и материализм*, *От идеализма к материализму*, *Очерки по истории материализма* и др. трудах. Подчеркивая специфический характер диалектического материализма, Плеханов нередко то сближает философскую антропологию Ф. со спинозизмом (*материалистическая философия Фейербаха была, как и философия Дидро, лишь родом спинозизма*), то утверждает, будто *Фейербах не знал, что он в XIX столетии был настоящим реставратором материализма XVIII века* (Плеханов Г. В. Соч. М., 1925. Т. 11. С. 19). Отмечая заслуги Ф. в обосновании и разъяснении ценности философского материализма (он восхищается определением Ф.: *Истинное отношение мышления к бытию есть следующее: бытие субъект, мышление предикат*), Плеханов утверждал, что в антропологии открыты истинные пути объяснения *религии, этики и общественной жизни*, присовокупляя при этом, что нем. мыслитель ощущал неясную, но довольно сильную потребность в материалистическом понимании истории. В этике Ф., по Плеханову, преодолев кажущуюся безусловность категорического императива И. Канта, развил теорию безусловной, так сказать, толерантности: терпимости к заблуждениям и ошибкам др. и требовательности к себе. В полемике с Богдановым и Берманом Плеханов решительно возражал против сближения взглядов Ф. со взглядами И. Дицгена и тем более Э. Маха. Ленин конспектировал *Лекции о сущности религии* Ф. (1909), а в *Материализме и эмпириокритицизме* посвящает ему главу *Л. Фейербах и И. Дицген о вещи в себе*, подчеркивая значение взглядов Ф. для критики идеализма (*великий материалист*, *странная, чудовищная терминология, но совершенно ясная философская линия*, *прыжок к практике*). Он отмечал фейербаховскую критику *новейшего позитивизма* (Ф. защищает *объективную причинность*, *объективный сенсуализм, т. е. материализм* и т. п.). В *Философских тетрадях* он отмечал узость антропологического принципа Ф. и Чернышевского. В послеоктябрьские годы открылась возможность широкого знакомства с идеями Ф. для читателей, интересующихся философией. Однако в критике в кон. 20 нач. 30-х гг. *школы* Деборина (ученика Плеханова) за интерпретацию диалектического материализма как механического конгломерата из диалектики Гегеля и антропологического материализма Ф., уже содержалась и негативная идеологическая оценка взглядов Ф. В 60-70-х гг. были переизданы или вновь опубликованы важнейшие соч. Ф. (см.: Избр. филос. произв.: В 2 т. М., 1955, 1965; История философии: В 3 т. М., 1967, 1974; и др.).