Полководцы и флотоводцы России и СССР

К120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ВИЦЕ-АДМИРАЛА В.А. КОРНИЛОВА

Наваринское сражение. 20 октября 1827 г. Национальный исторический музей, Афины, Греция.

Имя вице-адмирала Владимира Алексеевича Корнилова занимает достойное место в ряду имен российских флотоводцев. Пройдя все ступени службы, он оставил о себе репутацию храброго офицера в младших чинах и блестящего администратора, военного теоретика и аналитика в – старших.

Владимир Алексеевич Корнилов родился 1 (13) февраля 1806 г. в Тверской губернии. Его отец, Алексей Михайлович, почти три десятилетия прослужил на флоте. Он был участником войны со Швецией (1788 – 1790 гг.), где, командуя фрегатом, отличился в сражении у Красной Горки. Выйдя в отставку, Алексей Михайлович занимал пост губернатора вначале в Иркутске, а затем в Тобольске.

Будущий флотоводец, получив первоначальное образование в домашних условиях, в марте 1821 г. поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге, после окончания которого в 1823 г. получил чин мичмана и назначение во 2-й флотский экипаж Балтийского флота.

В 1824 – 1825 гг. Корнилов входил в офицерский состав шлюпа «Смирный», уходившего под командованием капитан-лейтенанта П.А. Дохтурова в кругосветное плавание. Однако из-за повреждений, полученных во время шторма, экспедиция не состоялась, и Корнилова для прохождения дальнейшей службы направили в 20-й флотский экипаж.

Боевое крещение мичман Владимир Корнилов получил 8 (20) октября 1827 г. в морском сражении при Наварине в составе команды 74-пушечного линейного корабля «Азов», которым командовал капитан 1-го ранга М.П. Лазарев. Сражение закончилось полным уничтожением турецкого флота, а Корнилов за «ревностную службу, оказанную в сражении при Наварине», был удостоен первой награды Родины – ордена Св. Анны 4-й ст., а также награжден английским орденом Бани и французским орденом Св. Людовика.

После окончания войны с турками Корнилов вернулся в Кронштадт. Его произвели в лейтенанты, а за усердную службу и деятельность в Русско-турецкой войне 1828 – 1829 гг. он получил орден Св. Анны 3-й ст. и серебряную медаль на Георгиевской ленте. Вскоре его назначили командиром тендера «Лебедь», на котором он плавал по Балтийскому морю две кампании.

В январе 1833 г. по запросу Лазарева, занимавшего в то время должность главного командира Черноморского флота, Корнилова откомандировали на юг. На корабле «Память Евстафия», состоя офицером для особых поручений при командующем эскадрой вице-адмирале Лазареве, он участвовал в действиях российского флота по оказанию военной помощи Турции в войне с Египтом, за что был награжден орденом Св. Владимира 3-й ст. и турецким золотым знаком отличия.

В том же году по поручению Лазарева лейтенанты В.А. Корнилов и Е.В. Путятин успешно выполнили навигационную опись Босфорского и Дарданельского проливов и всех их укреплений. Более двух месяцев с величайшей точностью они вымеривали не только высоты и толщу крепостных стен, но и указали и величину калибра каждого орудия, и даже высоту маяков. Эта работа впоследствии пригодилась во время Крымской (Восточной) войны.

Портрет капитан-лейтенанта В.А. Корнилова на борту брига "Фемистокл".
1853 г. Художник К.П. Брюллов.

В феврале 1834 г. Владимир Алексеевич принял командование бригом «Фемистокл» и отправился на нем в Константинополь в распоряжение русской миссии в Турции. На этом же корабле он выполнял поручения и русского посла в Греции.

В письме к начальнику Главного морского штаба Лазарев отмечал, что в Корнилове имеются все качества отличного командира военного судна. «Вот один из тех офицеров, которые поддержат честь нашего флага», – писал он. Эта высокая оценка была оправдана всей последующей службой Корнилова.

На «Фемистокле» Корнилов неустанно занимался обучением и воспитанием своих моряков и вскоре его бриг стал одним из лучших кораблей Черноморского флота.

Весной 1835 г. Корнилов получил чин капитан-лейтенанта и был назначен командиром корвета «Орест», а в 1837 г. – фрегата «Флора».

В 1838 г. в ходе Кавказской войны, будучи начальником штаба эскадры под общим командованием Лазарева, Владимир Алексеевич на корабле «Силистрия» участвовал в оказании помощи сухопутным войскам при высадке десантов на Черноморское побережье Кавказа.

Высадка и занятие Субаши на Абхазском берегу 3 мая 1839 г. Художник И.К. Айвазовский. 50-е гг. XIX в.

8 (20) июня 1838 г. его произвели в капитаны 2-го ранга «за отличие, оказанное при занятии местечка Туапсе на Абхазском берегу», а в следующем году за успешную высадку десанта и отражение атак противника в районе рек Субаши и Шахе он был награжден орденом Св. Анны 2-й ст.

Корнилов внимательно изучал опыт иностранных флотов. В 1837 г. он перевел на русский язык книгу английского капитана У. Гласкока «Морская служба в Англии, или руководство для морских офицеров всякого звания» и сопроводил перевод комментариями. Книга получила высокую оценку в России. Корниловым был сделан также перевод с английского и французского языков ряда статей по военно-морской службе и написаны к ним комментарии. Эти переводы были переданы им в корабельную библиотеку.

По поручению Лазарева Владимир Алексеевич работал также над составлением «Штатов вооружения и запасного снабжения военных судов Черноморского флота». Эта работа была высоко отмечена командованием, а за отличие по службе он был награжден орденом Св. Станислава 2-й ст. с императорской короной. В 1840 г. Корнилова производят в капитаны 1-го ранга.

С 1842 по 1845 г. он командует 120-пушечным линейным кораблем «Двенадцать апостолов», вскоре ставшим образцовым кораблем Черноморского флота. Служба на корабле «Двенадцать апостолов» для многих моряков была серьезной школой, так как на этом корабле регулярно проводились практические плавания. Владимир Алексеевич резонно полагал, что корабль надо готовить для боя, а не для путешествия по морю. Так, он настойчиво выступал за перевооружение кораблей новой артиллерией и на своем корабле он внедрил бомбические орудия – пушки, стрелявшие разрывными бомбами. В 1845 г. Корнилов был награжден орденом Св. Владимира 3-й ст.

В октябре 1846 г. капитан 1-го ранга В.А. Корнилов по представлению Лазарева был направлен в Англию для наблюдения за постройкой первого российского пароходофрегата «Владимир», а затем и других пароходов для Черноморского флота. Находясь в Англии, Корнилов занимался также изучением постановки военно-морского дела, организации и управления военно-морских сил Англии.

Он понимал важность для флота замены парусных кораблей винтовыми пароходами. В докладной записке начальнику Главного морского штаба А.С. Меншикову Корнилов писал: «При таком стремлении морских держав к введению винта, невозможно Черноморскому флоту… избежать этого расходного нововведения. Я бы полагал к перемене этой приступить теперь же, и по спуске кораблей «Великий Князь Константин» и «Императрица Мария», оба корабля, имеющие быть заложенными вместо сих последних, заложить с винтовым двигателем…».

По возвращении из Англии в 1848 г. Корнилов был произведен в контр-адмиралы и в следующем году назначен начальником штаба Черноморского флота и портов. К тому времени у него за плечами было 25 лет непрерывной корабельной службы, из которых свыше 17 лет он провел в плаваниях и походах.

Занимая эту должность до своей безвременной кончины, Корнилов являлся, по своему влиянию на ход дел, главным командиром флота. Он пользовался большим авторитетом у военных моряков, а вице-адмирал Лазарев более 20 лет выделял Корнилова среди других офицеров и видел в его лице своего преемника.

В этот период времени Корнилов с присущей ему энергией изучал состояние Черноморских портов, занимался боевой подготовкой флота, участвовал в разработке нового Морского устава. Будучи знатоком военно-морского дела и военно-морского искусства, Корнилов являлся сторонником активного решения боевых задач русским флотом на Черном море.

Высокие требования предъявлял Корнилов к обучению матросов. «Без методы и терпения, – указывал Корнилов, – нельзя ожидать успеха ни в каком ученье». Корнилов считал, что механическое зазубривание различных правил не может дать твердых и прочных знаний. Владимир Алексеевич поощрял инициативу командиров кораблей в обучении подчиненных. Разрабатывая корабельные расписания, он предлагал командирам высказывать свои замечания. «Мы даем командирам обсужденные и испытанные данные и тем облегчаем их труд, – писал он, – мы даем им канву, по которой они могут вышивать различные узоры; нельзя стеснять командиров: кто сумеет лучше – пусть делает».

Корнилов строго следил за соблюдением рядовым составом требований личной гигиены. В одном из его приказов говорилось: «…объявить унтер-офицерам, что они будут в прямой ответственности за каждого матроса».

После смерти 11 (24) апреля 1851 г. адмирала Лазарева новым главным командиром Черноморского флота был назначен 70-летний генерал-лейтенант (вскоре вице-адмирал) М.Б. Берх, переложивший всю тяжесть командования флотом на Корнилова. В письме к своему брату Владимир Алексеевич писал, что без всякого официального признания властью он является нравственно ответственным лицом за все.

Между тем надвигалась война с Турцией. Россия, рассчитывая на разногласия между ее противниками, хотела ускорить решение так называемого «восточного вопроса», несмотря на свою неготовность к серьезной войне и с экономической, и с военной стороны. Вооружение русской армии устарело, а запасы его были недостаточны. Что касается флота, то он имел хороший по своим боевым качествам личный состав, но с технической стороны отставал от флотов западных держав. На усовершенствование флота с технической стороны не хватало финансовых средств.

Морским ведомством перед Крымской войной фактически управлял князь Меншиков, который в своих ежегодных отчетах изображал полное благополучие русского флота.

Накануне войны в управление Морским ведомством вступил великий князь Константин Николаевич, который в отчете за 1853 г. обрисовал действительное положение вещей. «Материальная сила нашего флота, – писал он, – много уступает качествами своими флотам иностранным. Однако все это упирается на недостаток государственных средств, выделяемых на нужды русского флота».

В феврале 1853 г. для переговоров с султаном в Константинополь на пароходе «Громоносец» отбыл чрезвычайный русский посол князь Меншиков, а в числе сопровождавших его лиц был и Корнилов.

Переговоры проходили трудно. Не ожидая конца затянувшихся переговоров, убедившись в неизбежности войны, Владимир Алексеевич выехал в Севастополь, где начал готовить флот к войне. Так, например, в августе 1853 г. он провел маневры прорыва на Севастопольский рейд для атаки стоявшей там эскадры с одновременным спуском гребных судов с корабельным десантом для высадки и захвата береговых батарей.

Война должна была начаться в сложной обстановке. Наместник Кавказа князь М.С. Воронцов опасался, что если турки, поддержанные Англией и Францией, окажут помощь движению Шамиля, то Кавказ будет потерян для России. В связи с этим перед русским флотом встала задача обеспечить возможно быструю перевозку сухопутных войск на Кавказ, а затем обезвредить турецкий флот, обезопасив от него кавказское побережье и Черное море.

Под непосредственным руководством Корнилова были осуществлены крупные перевозки русских войск из Севастополя на кавказское побережье, где впоследствии они сыграли важную роль в отражении турецкого наступления на Тифлис.

После объявления войны для наблюдения за противником Корнилов с отрядом кораблей вышел к западным берегам Черного моря и в районе Босфора обнаружил эскадру турецких кораблей. Возвратившись в Севастополь, он послал сообщение об обнаруженном противнике командующему эскадрой П.С. Нахимову, находившемуся у турецких берегов.

Одновременно с этим Корнилов во главе другой эскадры из 6 линейных кораблей и 2 пароходофрегатов вышел на поиск неприятельского флота у западного побережья Черного моря. Не обнаружив там противника, он передал командование эскадрой адмиралу Ф.М. Новосильскому и на пароходофрегате «Владимир» направился в Севастополь.

Пленение пароходофрегатом "Владимир" турецкого парохода "Перваз-Бахри". 1853 г. Художник А.П. Боголюбов.

5 (17) ноября 1853 г. шедший под флагом вице-адмирала В.А. Корнилова пароходофрегат «Владимир», которым командовал Г.И. Бутаков, обнаружил в море большой турецкий пароход «Перваз-Бахри». Завязался бой. Установив, что неприятельский пароход не имеет кормовых орудий, Бутаков, умело маневрируя, привел свой пароходофрегат за корму неприятельского корабля и начал поражать его выстрелами. После 2-часового боя Бутаков подвел «Владимира» на картечный выстрел к противнику, последовал меткий завершающий залп русской пушки, и «Перваз-Бахри» спустил флаг. Это был первый в истории бой паровых судов.

В ноябре 1853 г., получив сообщение Нахимова о сосредоточении у Синопа турецкой эскадры, Корнилов направил ему в поддержку отряд линейных кораблей и вслед за ними с отрядом из 3 кораблей сам направился к Синопу. Однако отряд Корнилова подошел к Синопу, когда сражение уже закончилось полным разгромом турецкой эскадры. Несмотря на это заслуги Корнилова были высоко отмечены. Он был награжден орденом Св. Владимира 2-й ст., а плененный им турецкий пароход «Перваз-Бахри» переименован в «Корнилов».

Между тем международная обстановка все более сгущалась. Синопская победа и успехи русских войск на суше ускорили вступление в войну союзников Турции – Англии и Франции.

11 (23) декабря 1853 г. англо-французский флот вошел в Черное море и взял на себя защиту турецких коммуникаций. Значительная часть этого флота составляли парусно-паровые корабли с винтовыми двигателями. Что касается русского флота, то он мог противопоставить врагу в лучшем случае около 20 парусных судов и примерно 6 паровых (да и те были с колесными двигателями).

В ответ на эти действия русское правительство 9 (21) февраля 1854 г. объявило о состоянии войны с Англией и Францией. В это время корабли русского флота постоянно вели разведку, выходили в практические плавания, совершенствовали боевую подготовку и вели крейсерство на сообщениях противника.

В начале сентября 1854 г. войска союзников высадились в Евпатории. Вследствие пассивности русских сухопутных сил и флота союзные войска начали продвижение на юг и вскоре блокировали Севастополь.

После сражения 8 (20) сентября 1854 г. на р. Альма возникла прямая угроза Севастополю. 2 (14) сентября на совете старших севастопольских начальников руководство по обороне города перешло к Корнилову как начальнику штаба гарнизона. Как пишет Л.Н. Толстой в своих севастопольских рассказах, «вступило в права патриотическое и народное начало севастопольской обороны». Этот день разделил жизнь Корнилова на две эпохи: до – протекли 48 лет, после – 21 сутки.

Современники вспоминали, что после этой знаменательной даты Корнилов изменился до неузнаваемости. Холодноватый человек, очень выдержанный, образцовый администратор, соблюдающий дистанцию с подчиненными и начальниками, этот известный флоту Корнилов, казался многим ничем не похожим на Корнилова последних недель. Вернувшийся в Севастополь с армией Меншиков обнаружил, что прежние его приказания Корниловым отменены, неотложные дела по гарнизону решены им самостоятельно, а укрепления на Корабельной и Южной сторонах города идут полным ходом. Меншиков вынужден был принять это как должное, сделав вид, что адмирал всего лишь предугадал его собственные желания.

Корнилов был мозгом и волевым центром этой удивительной, из ничего возникшей обороны неукрепленного города. Действуя с исключительной энергией, он все свои знания, силы и организаторские способности отдал укреплению обороны Севастополя.

Под его руководством за короткий срок были созданы укрепления, сыгравшие важную роль в отражении многочисленных атак англо-французских и турецких войск. «Мы в неделю сделали более, чем прежде делали в год… наши укрепления улучшаются, – отмечал он, – по возможности, прибавляем батареи из морских орудий, соединяем их траншеями, в амбразурах делаем щиты от штуцеров, кругом обставляем и батареи, и траншеи мешками и кулями с землей».

Советские защитники Севастополя у памятника адмиралу В.А. Корнилову на Малаховом кургане. Зима-весна 1942 г.

Корнилов готовил защитников Севастополя к длительной и тяжелой обороне, тщательно продумал и распределил силы гарнизона. С кораблей была снята значительная часть орудий. Их установили на решающих пунктах обороны. За две недели было выстроено более 20 батарей с 340 орудиями.

Корнилов поставил кораблям четкие задачи и указал места, откуда они должны были поддерживать огнем оборонительные укрепления города. Особое внимание он обращал на организацию взаимной поддержки частей.

Благодаря необычайно активной деятельности Корнилова уже в конце сентября стали преданием времена, когда в Севастополе, по словам Толстого, «не было укреплений, не было войск, не было физической возможности удержать его».

Одной из главных сторон деятельности Корнилова в осажденном городе стала забота о поддержании высокого морального духа его защитников. Часто появляясь на различных участках оборонительной линии, он обращался к воинам со словами, вселяя в них волю к победе. «Здесь, на этом флоте, – говорилось в одном из его выступлений, – мы возмужали… Здесь приобрели мы первые уроки и опытность и здесь должны лечь костьми, защищая его до последней капли крови».

Памятник организатору и вдохновителю первой обороны Севастополя В.А. Корнилову. Автор генерал-лейтенант А.Л. Бильдерлинг, скульптор И.Н. Шредер. Разрушен оккупационными войсками в годы Великой Отечественной войны. Восстановлен в 1983 г. Авторы проекта М.К. Вронский и В.Г. Гнездилов.

Севастопольцы во главе с Корниловым готовились к смерти, не за город, за Родину. Сохранилось письмо Толстого, отправленное им из Крыма. В нем, в частности, есть такие строки: «Дух в войсках выше всякого описания. Во времена Древней Греции не было столько геройства. Корнилов, объезжая войска, вместо: «Здорово, ребята! – говорил: «Нужно умирать, ребята, умрете?» – и войска кричали: «Умрем… Ура!» И это был не аффект, а на лице каждого видно было, что не шутя, а взаправду».

5 (17) октября 1854 г. противник начал первую бомбардировку Севастополя. Корнилов поехал осматривать бастионы и батареи, давал указания начальникам, ободрял защитников. На просьбы подчиненных не ездить в более опасные места Корнилов отвечал: «Вы исполняете свой долг, оставьте же мне исполнять мои обязанности». При объезде укреплений Корнилов был смертельно ранен на Малаховом кургане. Уже на госпитальной койке, истекая кровью, он сказал: «Смерть для меня не страшна. Я не из тех людей, от которых надо скрывать ее. Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна… Благослови, Господь, Россию! Спаси Севастополь и флот!» В это время лейтенант Львов пришел с донесением, что вражеские батареи сбиты. «Ура, ура!» – собрав последние силы, произнес Корнилов и скончался. Очевидец писал, что на похоронах Корнилова плакали не только приближенные к нему офицеры, но плакали и чужие, плакали угрюмые матросы. Отважный моряк, героический защитник главной базы Черноморского флота был похоронен в склепе Владимирского собора в Севастополе, ставшем усыпальницей многих русских адмиралов.

Почтовая марка СССР из серии «Адмиралы России», посвящённая
В.А. Корнилову, 1989 г.

Со смертью Корнилова русский флот потерял одного из самых многообещающих своих деятелей. «Без преувеличения можно сказать, что это был единственный человек, таивший в себе способность дать совершенно иной ход крымским событиям, – писал участник севастопольских боев Н.С. Милошевич, – так много обещали его ум, дарования, энергия. После Корнилова у нас не осталось никого в уровень с событиями того времени».

Материал подготовлен в Научно-исследовательском
институте военной истории Военной академии
Генерального штаба ВС РФ

• КУЗНЕЦОВ ФЕДОР ИСИДОРОВИЧ
• КОМАРОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ