Энциклопедия «Слова о полку Игореве»

ПЕРЕСТАНОВКИ В ТЕКСТЕ "СЛОВА"

. Исследователи предполагают, что в процессе переписки С. древнерус. книжниками отд. фрагменты его текста могли попасть не на свое место. Необходимость внесения П. в дошедший до нас текст С. для восстановления его первонач. вида признается большинством исследователей лишь в двух случаях.

1. В Перв. изд. читается: «То же звонъ слыша давный великый Ярославь сынъ Всеволожь, а Владиміръ по вся утра уши закладаше въ Черниговѣ» (С. 15). Издатели поняли, что речь идет о князеЯрославе Всеволодовиче, не заметив той странности, что он упоминается рядом сВладимиром Мономахом, княжившим задолго до него. Поэтому ужеН. Ф. ГрамматиниМ. А. Максимовичпредложили П.: «а Владиміръ, сынъ Всеволожь». Но большинство последующих комментаторов приняло менее радикальную П.П. Г. Буткова:

«а сынъ Всеволожь Владимиръ» (Нечто к Слову... С. 47—48). О иных поправках в этом чтении см. в статьеЯрослав Владимирович, сын Владимира Святославича.

2. Др. П. предложена во фразе «Темно бо бѣвъ г̃ день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста. На рѣцѣна Каялѣтьма свѣтъ покрыла: по Руской земли прострошася половци, аки пардуже гнѣздо, и въ морѣпогрузиста, и великое буйство подасть хинови» (С. 25). Первым обратил внимание на несообразность этого текста Максимович, предложивший перенести слова «и въ морѣпогрузиста, и великое буйство подасть хинови» и читать их после слова «поволокоста», что удовлетворяло по смыслу (не половци, а потерпевшие поражение князья погрузились в море и дали повод для радости «хинове») и обосновывалось грамматически (форма двойств. ч. глагола «погрузиста»). Это чтение было принято в большинстве изд.

Р. О. Якобсонпредложил перенести только слова «и въ морѣпогрузиста» и поставить их после слова «погасоста». Обосновывая правомерность этой поправки,О. В. Твороговуказал, что при прежнем варианте исправления оказывалось, что повод для «буйства» подало именно поражение молодых княжичей, тогда как теперь именно старшие князья «погасли и погрузились в море», младшие — «тьмой поволоклись», а буйство подали хинове растекшиеся по Русской земле половецкие отряды (см.: Слово — 1967. С. 501). Текст с этой П. приобретает следующий вид: «Темно бо бѣвъ г̃ день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста, и въ морѣпогрузиста, и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста. На рѣцѣна Каялѣтьма свѣтъ покрыла: по Руской земли прострошася половци, аки пардуже гнѣздо, и великое буйство подасть хинови».

Много споров вызывает гипотеза, согласно которой необходимо переставить фрагмент «Тогда Игорь възрѣна свѣтлое солнце... испити шеломомь Дону», поместив его после слов «ищучи себе чти, а князю — славѣ» (С. 5—6 и 8). Без каких-либо пояснений осуществил эту П.Е. Партицкий(Слово о полку Игоревом. Львів, 1884. С. 12). С обоснованием ее необходимости выступил В. А. Яковлев. Он писал, что «посредством такой перестановки восстанавливается... последовательность изложения и единство вступления» (Слово о полку Игореве. С. IX). Впоследствии ту же П. предложил иА. И. Соболевский(на Яковлева не ссылавшийся), который обосновал ее не только логикой повествования, но и палеографически, рассчитав, что переставл. текст мог занять лист с оборотом, при условии, что дефектный список был написан крупным уставом в книге небольшого формата. Эту П. поддержал затем П. Л. Маштаков.В. Н. Перетц, приняв П., предложил др. возможность кодикологич. обоснования: выпавший лист был написан тем же типом письма (некрупным полууставом), что и Кирилло-Белозерский сб. XV в. (№ 9/1086) из собр. ГПБ.Н. К. Гудзийобратил внимание на то, что в пользу П. говорит не только логика повествования, но и то, что в этом случае время солнечного затмения придется на тот же этап похода, на который указывают и летописи: оно застает Игоря уже в пути. Кроме того, Гудзий напоминает о важном наблюдении, сделанномВ. П. Адриановой-Перетц, — гипотеза Соболевского подтверждается «Задонщиной»: судя по тексту, ее

составитель обращался к такому тексту С., который «содержал тот логический порядок эпизодов, который был затем нарушен при дальнейшем бытовании рукописи», и, следовательно, в кон. XIV в. С. «было известно еще без нарушения плана изложения» («Задонщина». С. 218). Таким образом, в пользу П. можно выдвинуть по крайней мере четыре аргумента: устранение двойного упоминания затмения, соответствие времени затмения той хронологии похода, о которой сообщает летопись, наличие текстуальной связи (после слов «наведе свои храбрые плъкы» будет следовать: «О Бояне, соловію стараго времени! Абы ты сіа плъкы ущекоталъ...»), и наконец, совпадение текста С. с произведенной П. и текста «Задонщины». На этом основании П. приняли в своих изд. Перетц (1926), Гудзий (1955),И. П. Еремин(1957), Творогов (1980).

Но допустимость такой П. вызвала и критич. замечания. Против нее возражалиА. Брюкнер,В. И. Стеллецкий,Б. И. Яценко. Последний представил наиболее развернутые возражения. Он указал, во-первых, на то, что «Задонщина» не может использоваться как аргумент, поскольку ее текст будто бы противоречит аргументам в пользу П. Во-вторых, Яценко отрицает важность смысловой связи между словами «наведе своя храбрыя плъкы» и «абы ты сіа плъкы ущекоталъ», указывая, напротив, что упоминание Дона в запеве Бояна («галици стады бѣжать къ Дону Великому») уместнее после упоминания Дона как цели похода («испити шеломомь Дону»). В-третьих, исследователь обращает внимание на последовательность событий: встречи Игоря со Всеволодом и затмения. При П. встреча предшествует затмению, тогда как в летописи затмение застало Игоря до встречи со Всеволодом на Осколе. Однако в первом своем возражении Яценко допустил неточность: в «Задонщине» есть параллели, как противоречащие П. (призыв «испить Дону» раньше описания доблести воинов), так и подтверждающие ее возможность (на что указала Адрианова-Перетц и чего не отметил Яценко): за словами «уставивша себе храбрыа плъкы в Руськой земли» следует обращение к жаворонку: «возлети под синии небеса... воспой славу... Ци буря соколы занесет из земли Золѣския в поле половецкое» (цитируется реконструкция Адриановой-Перетц); ср. в С. (с П.): «наведе своя храбрыя плъкы на землю половѣцькую за землю Руськую» и далее: «О Бояне, соловію стараго времени! ... летая умомъ под облакы. Пѣти было пѣсь Игореви... Не буря соколы занесе чресъ поля широкая...». Поэтому можно говорить в лучшем случае, что «Задонщина» не противоречит П. Второе возражение не представляется существенным, поскольку связь приведенных Яценко упоминаний Дона не столь очевидна, как упоминание «сиих полков». Третье возражение самое основательное: оно нейтрализует довод сторонников П. о большем соответствии исправленного текста реальной последовательности событий. В последних изд. С. П. не применяется.

Меньшую известность приобрели др. П. Так, исходя из смысловой и грамматич. неясности фразы «Спала князю умь похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону Великаго» (С. 6), в которой слова «искусити Дону Великаго» оторваны от управляющего ими слова «жалость», Грамматин и Максимович предложили перенести слова «искусити Дону Великаго» и поставить их после слова «похоти». Но эта П. поддержки не получила.

Сам Максимович в изд. 1857 отказался от предпринятой им же (в изд. 1837) П. фрагмента «Рекъ Боянъ и ходы на ... Руской земли безъ Игоря» после слов «суда Божіа не минути».

Некоторые исследователи, исходя из своих представлений об истории текста С., предлагали существ. изменения композиции памятника.Д. И. Прозоровскийв своей реконструкции С. (Новый опыт объяснительного изложения Слова о полку Игореве. СПб., 1882) предложил множество П. на том основании, что, по его мнению, изложение должно было соответствовать хронол. последовательности самих событий.Л. А. ТвороговиБ. А. Рыбаков(как ранее —А. А. Потебня) считали, что текст С. подвергся последующим изменениям по чисто механич. причинам. Исходным для них представляется допущение Соболевского и его сторонников, согласно которому оторвавшийся лист в ветхом экз. С. попал не на свое место и в этой ошибочной последовательности был переписан.

Согласно реконструкции Л. А. Творогова, текст памятника первоначально имел такую последовательность: «Не лѣпо ли ны бяшетъ... на землю Половѣцькую за землю Руськую», «О Бояне, соловію стараго времени! ... а князю славѣ»; «Тогда Игорь възрѣна свѣтлое солнце... были плъци Олговы, Ольга Святьславличя», «А сицей рати не слышано ... а древо с тугою къ земли преклонилось», «Темно бо бѣвъ 3 день ... А мы уже, дружина, жадни веселія», «Уже бо, братіе, невеселая година въстала... А Игорева храбраго плъку не крѣсити», «Тіи бо два храбрая Святъславлича... а веселіе пониче», «За нимъ кликну Карна ... по бѣлѣотъ двора», «На Дунаи Ярославнынъ гласъ... тугою имъ тули затче», «А Святъславъ мутенъ сонъ видѣ... Въ путины желѣзны», «Тогда великій Святславъ изрони злато слово ... прадѣднюю славу», «А чи диво ся, братіе, стару помолодѣти ... Загородите полю ворота своими острыми стрѣлами за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславлича», «Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше... хотять полетѣти на уедіе», «Уже бо Сула не течетъ... копія поютъ», «Прысну море полунощи... княземъ слава, а дружинѣ! Аминь». Обоснования П. у Л. А. Творогова отсутствуют, а причиной порчи текста, как можно судить из его брошюры «Слово о полку Игореве» (Новосибирск, 1942), являются ошибки писца при переписке дефектного списка С. (см.История текста «Слова»).

Весьма радикальны П., предлож. Рыбаковым в работе 1971 («Слово» и его современники) и вновь рассмотр. и аргументир. в статье «Перепутанные страницы». В книге «Петр Бориславич» (см. с. 142—143) исследователь внес новые коррективы в свою реконструкцию, и она приобрела следующий вид (указывается нумерация строк С., которую Рыбаков заимствовал из кн.:Стеллецкий — 1965):

«Не лѣпо ли ны бяшетъ, братіе... за землю Русьскую» (1—26), далее, по гипотезе Рыбакова, должен был следовать фрагмент, дошедший до нас в составе «Слова о погибели Русской земли»: «Отселѣдо Угоръ и до Ляховъ ... бортничаху на князя Великого Володимера»; затем продолжается текст С.: «Ярославли и все внуци Всеславли ... отъ земли Половецкыи!» (359—367), «Усобица княземъ на поганыя погыбе ... на землю Рускую» (195—199); «На седьмомъ вѣцѣТрояни ... суда Божіа не минути» (368—392); «Были вѣчи Трояни ... хотять полетѣти на уедіе» (141—163); «А князи сами на себе крамолу коваху ... по бѣлѣотъ двора» (214—216); «То было въ ты рати ...

не слышано!» (164—165); «О, стонати Руской земли ... копіа поютъ» (393—397).

Все перечисл. фрагменты (от слов «Ярославли и все внуци Всеславли...»), по мнению Рыбакова, составляют «старые словеса» о «трудных повестях» (см.: Петр Бориславич. С. 287), которые, вопреки предшествующему варианту реконструкции, он и посчитал необходимым перенести в начало текста С. Далее продолжается текст С., повествующий уже о событиях Игорева похода: «О Бояне, соловію стараго времени! ... ищучи себе чти, а князю — славѣ» (42—72); «Тогда Игорь възрѣна свѣтлое солнце ... а любо испити шеломомь Дону» (27—41); «Тогда въступи Игорь князь ... красныя Глѣбовны, свычая и обычая!» (73—140); «Съ зараніа до вечера ... а древо с тугою къ земли преклонилось» (166—188); «Темно бо бѣвъ г̃ день ... А мы уже, дружина, жадни веселія» (253—267) (с П. внутри фрагмента); «Уже бо, братіе, не веселая година въстала... убуди жирня времена» (189—194); «О! далече заиде соколъ ... печаль жирна тече средь земли Рускыи» (200—213); «Тіи бо два храбрая Святъславлича... а самаю опустоша въ путины желѣзны» (217—252); «Нъ уже, княже, Игорю утрпѣсолнцю свѣтъ... Олговичи, храбрыи князи, доспѣли на брань» (333—338); «Тогда великій Святславъ изрони ... моей сребреней сѣдинѣ!» (268—277); «Нъ рекосте: Мужаимѣся сами... туга и тоска сыну Глѣбову» (285—295); «А уже не вижду власти... звонячи въ прадѣднюю славу» (278—284); «Великый княже Всеволоде! ... подъ тыи мечи харалужныи» (296—332); «Инъгварь и Всеволодъ и вси три Мстиславичи... трубы трубятъ городеньскии» (339—358); «На Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ ... Княземъ слава а дружинѣ! Аминь!» (398—504). Таким образом, текст разбит на 22 фрагмента, которые предлагается переставить в иной последовательности: 1, 19, 9, 20, 5, 11, 6, 21, 3, 2, 4, 7, 13, 8 и т. д.

Возможность подобных П. (в варианте 1985) пытается обосновать с кодикологич. точки зренияЛ. П. Жуковская: по ее мнению, все перемещаемые фрагменты содержат текст по числу печатных знаков, кратный условному (выведенному Соболевским) объему одного листа в рукописи. Жуковская предлагает также схему перемещений листов, происходивших, как она полагает, в три приема (О редакциях... С. 70—79). Однако исследовательница признает, что объяснить перемещения небольших фрагментов текста, умещавшихся на площади, меньшей, чем одна сторона листа, оказывается весьма затруднительным. В целом же, как представляется, многократная перекомпоновка листов, на которых всякий раз укладывались цельные фрагменты текста, без переносов слов и разрывов фраз, — явление совершенно исключительное и весьма маловероятное.

Последняя по времени реконструкция текста С. принадлежит С. П. Пушику: в своем переводе он предлагает такую последовательность фрагментов С. (указываются строки древнерус. текста по тому же изд. Стеллецкого): «Чи не ліпше було б нам... вони ж самії князьям славу рокотали!» (1—20); «О Бояне, соловію часу давнього! ... шукаючи собі честі, а князю — слави» (42—72); «Почнем же, браття, повість ... за землю Руськую» (21—26); «Тоді вступив Ігорь-князь в золоте стремено... лисиці брешуть на черленії щити» (73—89); «Тоді Ігор глянув на світлеє сонце ... любо напитися шоломом Дону!» (27—41); «О Руська земле! Уже за шоломами

ти! ... хотіли летіти на здобич» (90—163); «На сьомій січі Трояні... кари Божої не минути!» (368—392); «То було в ті битви... а древо з тугою до землі нахилилося» (164—188); «Темно було третього дня... тьмою заволоклися» (253—255); «На ріці на Каялі тьма ... кинеться Див на землю» (258—262); «і в море опуститься ... подасть хинові» (256—257); «Це ж бо гадськії краснії діви... А ми уже, дружино, лакомі веселості!» (263—267); «Уже-бо, браття, невесела година ... опутали в пута залізні» (189—252); «Тоді великий Святослав зронив золоте слово ... від землі Половецької!» (268—367); «О, стогнати Руській землі... Князям — слава. А дружині? Аминь» (393—504). Таким образом, канонич. текст С. разбит Пушиком на 15 фрагментов, которые следуют в ином порядке, а именно: 1, 4, 2, 5, 3, 6, 14, 7, 9, 11, 10, 12, 8, 13, 15.

Самым сложным в обосновании многочисл. П. в тексте С. остается обязанность исследователя убедительно объяснить, каким образом первичный, по его мнению, текст памятника смог преобразоваться в текст нынешний, т. е. дошедший до нас в Мусин-Пушкинском списке, причем эти изменения структуры текста должны объясняться не столько редакционными преобразованиями (такая мотивация, как правило, отсутствует), а именно историей списков С., т. е. причинами кодикологическими. Обоснования же такого рода становятся все менее убедительными по мере возрастания числа предлагаемых П.

Лит.: Бутков П. Г.Нечто к Слову о полку Игоря // ВЕ. 1821. Ч. 120, № 21. С. 47—48;Яковлев В. А.Слово о полку Игореве. СПб., 1891;Соболевский А. И.Материалы и заметки по древнерусской литературе. XVIII. К Слову о полку Игореве // ИОРЯС. 1916. Т. 21, кн. 2. С. 210—213;Маштаков А. Л.К тексту «Слова о полку Игореве» // Там же. 1918. Т. 23, кн. 2. С. 74—76;Перетц. Слово. С. 39—40;Творогов Л. А.Примерный облик первоначального чтения текста «Слова о полку Игореве». Новосибирск, 1944;Адрианова-Перетц В. П.Задонщина: (Опыт реконструкции авторского текста) // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 217—218; La Geste. Р. 87—88;Гудзий Н. К.1) О перестановке в начале текста «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1950. С. 249—254; 2) Еще раз о перестановке в начале текста «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1956. Т. 12. С. 35—41;Стеллецкий В. И.К вопросу о перестановке в начале текста «Слова о полку Игореве» // Там же. 1955. Т. 11. С. 48—58;Творогов О. В.Примечания // Слово — 1967. С. 473—474, 501;Рыбаков Б. А.1) «Слово» и его современники. С. 35—52; 2) Перепутанные страницы: О первоначальной конструкции «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1985. С. 25—67; 3) Петр Бориславич: Поиск автора «Слова о полку Игореве». М., 1991. С. 6—7, 22—154;Яценко Б. И.Солнечное затмение в «Слове о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1976. Т. 31. С. 118—120;Жуковская Л. П.О редакциях, издании 1800 г. и датировке списка «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1985. С. 68—79;Пушик Степан. Луни. Поезії. Київ, 1988. С. 144—177.

О. В. Творогов