Энциклопедия «Слова о полку Игореве»
НИКОЛАЕВА ТАТЬЯНА МИХАЙЛОВНА
(род. 9.IX.1933, Ленинград) — славист, специалист по проблемам теории яз. и структурной лингвистики. Ок. МГУ (1956), с 1960 работает в Ин-те славяноведения и балканистики АН СССР, зав. сектором структурной типологии слав. и балканских яз. Д-р филол. наук (1976).
Н. посвятила несколько работ имманентному анализу смысловой структуры С.; исследовательница сосредоточилась на изучении разнообразных компонентов текста памятника на основе лингво-текстологич. характеристик. Эти исследования пронизаны единой идеей, единым науч. подходом, и поэтому могут быть рассмотрены как части одной работы. В них С. представлено как произведение исключительно сложной смысловой структуры, поэтика которого характеризуется стремлением к дуальным противопоставлениям, с одной стороны, и наличием дополнит. смыслов, создаваемых из наложений и перекличек фонетич., грамматич. и лексич. характера — с другой. Автор С. представлен Н. как свободная в своей творч. индивидуальности личность, владеющая высоким профессиональным мастерством и противопоставленная др. непрофессионалам (прежде всего —Бояну, текстами которого автор играет, используя метод «подхвата»). Основным способом организации текста, которым, по мнению Н., пользуется автор, является метод антитез-скреп. Внешние антитезы-скрепы помогают непосредств. организации текста, вследствие чего С. предстает как сложная мозаичная структура с повторяющимися в определенных местах компонентами. Внутренние антитезы-скрепы составляют глубинную смысловую структуру текста (его содержат. оппозиции). Эту внутреннюю структуру текста Н. представляет в виде шести основных оппозиций: 1-я оппозиция (творч. метод автора — остальные методы) характеризует мир творч. начала, в котором предпочтение отдается профессионально обученной творч. индивидуальности (автору); 2-я оппозиция (человек — природа) демонстрирует отношения человека с внешним миром и к внешнему миру (обученность, профессионализм противопоставляется стихийности, хаотизму); 3-я оппозиция (русские — половцы) отражает борьбу двух внешних станов; причем предпочтение отдается организованным, профессионально обученным русским, которые противопоставляются неорганизованной, расчлененной враждебной массе; 4-я оппозиция (свет — тьма) характеризует морально-ментально-оценочную сферу; 5-я оппозиция (веселие — туга / печаль) относится к сфере эмоциональной и, наконец, 6-я оппозиция (настоящее — прошлое) говорит о временно́м существовании человека.
Каждая из этих оппозиций общими смысловыми зонами смыкается с двумя соседними. Так, напр., оппозиция «творч. метод автора —
319
остальные методы» через сферу Бояна, которого автор противопоставляет себе и который относится к прошлому, связана с оппозицией «настоящее — прошлое», а по линии противопоставления индивидуальности и обученной личности, с одной стороны, и враждебной хаотич. стихии — с другой, соотносится с оппозицией «человек — природа».
Вычлененные из текста и представленные как тесно связанные друг с другом основные оппозиции позволяют Н. дать оригинальную трактовку темы «двоеверия» в С.: каждый из трех представл. в тексте религ. рядов (христианский, языч. боги, анимизир. явления) оказывается ориентированным на вполне конкретное время и пространство. Так, христ. компонент как в настоящем, так и в прошлом целиком ориентирован на город; языч. боги как в зоне города, так и в зоне открытого пространства (степи) относятся к прошлому; анимизир. явления относятся к наст. времени и к открытому пространству. Доказанная таким образом системность дистрибуции христ. и нехрист. элементов и их разноплановость снимает проблему двоеверия в применении к тексту С.
Сознательно абстрагированный от синхронного лит. контекста анализ С., представл. в работах Н., демонстрирует неисчерпаемость скрытых, на первый взгляд, смыслов памятника, что в свою очередь свидетельствует об исключит. смысловой емкости и «бездонности» содержания этого сложнейшего текста, в котором из множества мелких компонентов складывается единая и цельная картина мира.
Соч.: Некоторые приемы лингвистики текста в «Слове о полку Игореве» и их функциональная нагрузка // Структура текста — 81: Тез. симпозиума. М., 1981. С. 143—147; Лингвотекстологические средства в «Слове о полку Игореве»: поле прошлого — настоящего и глубинные смысловые оппозиции // Scando-Slavica. 1983. Т. 28. С. 225—237; Лингвотекстологический диалог: русские — половцы // Тр. по знаковым системам. Вып. 17. Тарту, 1984. С. 68—83. (Учен. зап. Тартус. ун-та. Вып. 641); Оппозиция «туга — веселие» и «тьма — свет» в «Слове о полку Игореве»: (Анализ фрагмента имманентной смысловой структуры памятника) // Проблемы структурной лингвистики: 1982. М., 1984. С. 121—136; К поэтике «Слова о полку Игореве»: (Еще раз об аллитерациях и анаграммах) // Зб. Матице српске за филологиу и лингвистику. XXVII—XXVIII за 1984—1985. Нови-Сад, 1984—1985. С. 539—551; К 800-летию похода Игоря Новгородсеверского на половцев // Информац. бюллетень. МАИРСК. М., 1985. Вып. 13. С. 43—45; Автор «Слова» — Боян // Wiener Slavistischer Almanach. 1987. Bd 19. C. 5—14; «Слово о полку Игореве»: еще раз о «двоеверии» // Этнолингвистика текста: Семиотика малых форм фольклора. Тез. и предварит. материалы к симпозиуму. М., 1988. Вып. 1. С. 165—169; Функционально-смысловая структура антитез и повторов в «Слове о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1988. С. 103—124; Механизм построения негативного образа: поэтика иллокутивных сил в «Слове о полку Игореве» // Семиотич. аспекты формализации интеллектуальной деятельности. Боржоми, 1988; Double-faith at the Time of Igors Campaign and the Theme of the City // Elementa. 1993. Vol. 1. N 2. P. 147—158.
Е. В. Душечкина