Энциклопедия «Слова о полку Игореве»
ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ "СЛОВА"
В статьеД. С. Лихачева«К вопросу о „Слове о полку Игореве“ как историческом источнике» сформулированы два аспекта этой сложной проблемы. Во-первых, С., разумеется, может представлять особый интерес, если отражает ист. факты, не известные нам по др. источникам. Но в этом случае оно, как и всякий др. источник, «требует источниковедческого анализа, в процессе которого выясняется степень его точности, которая никогда не является безусловной. Всегда и в любом источнике, — продолжает Лихачев, — сказывается в какой-то степени его историческая ограниченность, односторонность или даже то или иное искажение действительности» (С. 177). Во-вторых, С. — это «остаток XII в. Как „остаток“ Слово — свидетельство о культуре
325
своего времени, о литературной изысканности, литературных приемах об эстетических представлениях своего времени, о характере литературной фантазии, о фольклоре XII в.» (С. 178). Кроме того, С. — исключительно ценный источник «по истории общественной мысли XII в.». Оно совпадает с некоторыми летописными источниками или, например, «Словом о князех», «но оно гораздо глубже, шире и разностороннее свидетельствует об истории общественной мысли XII в.» (С. 179). Разумеется, об И. З. С. можно говорить лишь в том случае, если у нас не остается сомнений в том, что С. — памятник XII в. Именно поэтому ист. достоверность С. являлась важным аргументом в спорах со скептиками (см.Скептический взгляд на «Слово»).
Как известно, в С. мы находим немалое число свидетельств о событиях или ист. деятелях, которые не имеют аналогов в др. ист. источниках, не подтверждаются, хотя и не опровергаются ими. Так, только на основании С. мы считаем, чтоВсеволод Святославичкняжил в Курске, только в С. Сугдея, греч. колония в Крыму, именуетсяСурожем— в др. источниках этот топоним мы встречаем не ранее XIV в. Не ясно, что имеется в виду в упоминании Тмутараканскогоболвана. В зависимости от толкования эпитетов «харалужный», «хиновский», «оварский», примененных к разным видам оружия, исследователи предлагали весьма ответственные гипотезы о междунар. торговых и культурных связях Древней Руси. Специального комм. потребовало сообщение С., что убитого в битве на Нежатиной нивеИзяслава Ярославичавез с поля боя его сынСвятополк(а неЯрополк, как говорится в ПВЛ) и что князь был погребен в Софийском соборе, а не в Десятинной церкви. Спорным остается толкование символич. картины с упоминанием «молодых месяцев» — Олега и Святослава: в зависимости от этого пытаются пересмотреть вопрос о князьях — участниках похода. Не нашла своего разрешения проблема идентификации «хиновы» или «деремелы». Нет общепризн. истолкования имен черниговских «былей». Объяснение словосочетания «время Бусово» порождает очень ответств. гипотезы о древней истории вост. славян. Не совпадают с летописными характеристики некоторых князей:Святослава Всеволодовича,Романа Мстиславича,Ярослава ВладимировичаОсмомысла. Спорна версия, что за время своего короткого княжения в КиевеВсеславПолоцкий успел совершить поездку в Тмутаракань. Число таких примеров может быть увеличено.
Существует два диаметрально противоположных подхода к этим индивидуальным свидетельствам С. Так,А. А. Зиминрассматривал их как убедительное свидетельство позднего происхождения С., создатель которого, домысливая известную ему из летописей канву событий, ошибался в характеристиках, смещал во времени факты, добавлял вымышл. детали и т. д. (см., напр.:Зимин А. А.Ипатьевская летопись и «Слово о полку Игореве» // История СССР. 1968. № 6. С. 43—64). Более распространен другой, на наш взгляд, столь же ошибочный подход, когда без необходимых оговорок данные, извлеч. из С., рассматриваются как безусловно достоверные ист. факты. Напр., на основании неясного чтения С. утверждается, что Ярослав Осмомысл «суды рядил до Дуная», его владения или хотя бы сферу влияния простирают до берегов этой реки, а упоминание «Салтанов за землями» дает основание строить гипотезы о возможном участии галичан в крестовом походе; на основании того, чтоЯрославнапроситДнепр
326
«прилелеять» к ней мужа, ищут место битвы Игоря с половцами в бассейне Днепра; в С. находят аргумент в пользу утверждения, что целью похода Игоря было завоевание Тмутаракани, и т. д. При такой постановке вопроса исследователи забывают о том, что перед нами — худ. памятник, в котором естественны и преувеличения и лит. клише, не отвечающие совр. С. обычаям, условиям и представлениям. Кроме того, мн. ответств. построения основываются на спорных и неясных чтениях памятника.
В др. случаях характер С. как лит. произведения, напротив, преувеличивается. Так,Л. Н. Гумилевв книге «Поиски вымышленного царства» предлагает видеть в С. полит. памфлет 50-х XIII в., в котором описываемые события Игорева похода — всего лишь средство выразить отношение автора к событиям своего времени. Гумилев полагает, что под именами князей XII в. скрываются полит. деятели сер. XIII в.:Всеволод Большое Гнездо— это Андрей Ярославич (брат Александра Невского), Ярослав Осмомысл — это Даниил Галицкий,Кончак— это тат. баскак, а сам Игорь Святославич воплощает в себе «отдельные черты, характеризующие деятельность Александра Невского». Смысл С. состоит, по мнению Гумилева, в осуждении несторианства и дружеских связей Александра Невского с ханом Сартаком, несторианцам сочувствовавшим. Поэтому, считает ученый, С. могло быть написано лишь в 1249—52, в трехлетие, «когда Русь готовилась к восстанию, подавленному Сартаком Батыевичем и воеводой Неврюем» (С. 341).
Выступая с критикой гипотезы Гумилева,Б. А. Рыбаковподчеркнул, что аргументация его построена на шатких домыслах, а порой и на грубых фактич. ошибках, что Гумилев игнорирует подлинные ист. источники. В статье 1972 Гумилев вновь повторил свое утверждение, что «в художественном произведении фигурируют не реальные люди, а образы, под которыми бывают скрыты вполне реальные люди, но не те, а другие, интересующие автора, однако не названные прямо» (Может ли произведение... С. 74). Возражая ему,Л. А. Дмитриевнапоминает, что «оригинальная древнерусская литература до XV в. вымышленных героев еще не знает, и различного рода нарушения исторического правдоподобия в произведениях древнерусской литературы являются именно нарушениями», вызв. «публицистичностью, эмоциональностью, тенденциозностью, политическими симпатиями и антипатиями, но в основе рассказываемого лежат исторические факты и события» (К спорам... С. 85). Большинство исследователей С., в том числе и те, которые относят создание памятника к более позднему времени, чем 1185—87 (напр.,Д. Н. Альшиц,Н. Ф. КотлярилиН. С. Демкова), тем не менее видят в героях С. реальных участников событий Игорева похода и допускают лишь привнесение в их худ. образы новых черт, обусловл. взглядом автора С. на события прошлого, исходя из представлений своего времени.
Лит.: Приселков М. Д.«Слово о полку Игореве» как исторический источник // Историк-марксист (Москва). 1938. Кн. 6. С. 112—133;Соловьев.Полит. кругозор. С. 71—103;Лихачев Д. С.1) Ист. и полит. кругозор. С. 5—52 (то же:Лихачев Д. С.Исторические и политические представления автора «Слова о полку Игореве» //Лихачев.«Слово» и культура. С. 76—144); 2) К вопросу о «Слове о полку Игореве» как историческом источнике //Лихачев.«Слово» и культура. С. 171—181;Гумилев Л. Н.Поиски вымышленного царства: (Легенда о «государстве пресвитера Иоанна»). М.,
327
1970. С. 305—345; 2) Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником? // РЛ. 1972. № 1. С. 73—82;Рыбаков Б. А.1) О преодолении самообмана: (По поводу книги Л. Н. Гумилева «Поиски вымышленного царства») // ВИ. 1971. № 3. С. 152—159; 2) «Слово» и его современники;Дмитриев Л. А.К спорам о датировке «Слова о полку Игореве»: (По поводу статьи Л. Н. Гумилева) // Там же С. 83—86;Творогов О. В.Некоторые принципиальные вопросы изучения «Слова о полку Игореве» // РЛ. 1977. № 4. С. 88—93.
О. В. Творогов