Значимые вехи военной истории России
ПЕРВОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ
Накануне Русско-японской войны 1904–1905 годов начальник Учебного воздухоплавательного парка (УВП) полковник А.М. Кованько выступил с прогнозом возможности применения воздушных сил на Дальневосточном театре военных действий (ТВД). Противник России – Япония также пыталась задействовать свои воздушные средства в будущей войне. Например, при осаде крепости Порт-Артур (Далянь) в Маньчжурии с целью организации ведения воздушной разведки противник использовал старую оболочку дирижабля «Ямада». Экипажи воздушных шаров (аэростатов) японских военно-морских сил вели активное наблюдение за передвижением русских 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр перед Цусимским морским сражением 27–28 мая[1]1905 года.
Находившийся в составе осажденного гарнизона в Порт-Артуре выпускник УВП морской офицер лейтенант М.И. Лавров сумел собрать из подручного материала воздушные шары, однако в связи с его гибелью аэростаты широко применения в боевых действиях не получили.
С началом войны заведующий инженерной частью Квантунской области генерал-майор П.Е. Базилевский обратился в Главное инженерное управление (ГИУ) с просьбой прислать на Дальневосточный ТВД привязные германские аэростаты фирмы «Август Ридингер». Однако вследствие их дороговизны руководитель электротехнической частью ГИУ генерал-майор Л.М. Иванов принял решение отправить в Маньчжурию имевшиеся на вооружении русской армии воздушные шары. В марте 1904 года военный министр генерал-лейтенант В.В. Сахаров доложил императору Николаю II о необходимости формирования полевых воздухоплавательных частей, на что получил Высочайшее одобрение[2].
21 апреля последовал приказ по военному ведомству № 186 о формировании Сибирской полевой воздухоплавательной роты для нужд Маньчжурской армии в составе 198 человек (командир – капитан К.М. Боресков). Для укомплектования роты были привлечены личный состав и техническое оборудование воздухоплавательного отделения Варшавского укрепленного района, других крепостных воздухоплавательных отделений (КВО) и пехотных частей.
В период 28–29 мая 1904 года вновь сформированное подразделение со станции Яблонна в Царстве Польском убыло в г. Харбин (Маньчжурия), где перешло в подчинение инспектору инженеров Маньчжурской армии генерал-лейтенанту Н.Ф. Александрову. Распоряжением последнего воздухоплаватели были включены в состав 10-го армейского корпуса, расположенного в районе Таампин – Гуцзяцзы.
Воздушный шар на позиции у Гуцзяцзы. Июль 1904 г.
В отличие от КВО Сибирская полевая воздухоплавательная рота на ТВД характеризовалась высокой подвижностью. В этой связи предполагалось снабдить ее специальным обозом для обслуживания воздушных шаров (по образцу германского полевого воздухоплавательного отделения), то есть иметь в нем два шара с принадлежностями, лебедку, газодобывательный аппарат и материалы для добычи водорода на объем 1200 м3 или на два наполнения шара[3].
В районе Гуцзяцзы воздухоплаватели выполнили четыре подъема (один из них пробный – 25 июля[4]) в диапазоне высот от 140 до 500 м. В ходе одного из них удалось обнаружить позиции вражеских войск на расстоянии около 6 км. Вскоре личный состав роты по приказу командующего Маньчжурской армией генерала от инфантерии А.Н. Куропаткина приступил к наблюдению с воздушных шаров в двух пунктах Ляоянских укреплений. 22 августа 1904 года была проведена первая рекогносцировка местности в районе г. Ляоянь. Наблюдения производились на расстоянии 5,3–12,8 км от передовых позиций русских войск. При приближении к линии фронта воздушный шар периодически попадал под обстрел неприятельской артиллерии. Однако результативность огня была низкой, отмечено всего лишь три пробоины в обшивке аэростата от шрапнельных пуль. По оценке специалистов, в ходе войны наши аэростаты более десяти раз попадали под огонь японской полевой артиллерии, но существенных повреждений не имели[5]. С целью исключить прямые попадания в воздушные шары последние с помощью лебедок постоянно перемещались как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскостях. Японцы в первое время старались стрелять по аэростатам тогда, когда они находились на земле при спуске или перед началом подъема, или по находившимся близко от поверхности земли, чтобы иметь возможность лучше пристреляться. Позднее огонь уже велся по аэростатам, находившимся в воздухе.
Русские наблюдатели подготавливают воздушный шар к подъему. г. Ляоян. Август 1904 г.
Японское командование принимало все доступные меры к уничтожению летательных аппаратов противника. По свидетельству иностранных военных наблюдателей, почти каждый подъем русских аэростатов сопровождался со стороны японской артиллерии яростным обстрелом: по аэростату выпускалось до 30 снарядов шрапнели, что считалось высокой плотностью огня[6]. Противник внимательно следил за действиями Сибирской воздухоплавательной роты, пытаясь обнаружить аэростаты наблюдения даже в темное время суток. С этой целью использовались прожекторы, позволявшие вести артиллерийский огонь по предполагаемым местам стоянки роты. Например, 31 августа японским орудийным расчетам удалось практически накрыть поднятый в воздух русский шар. Шрапнель рвалась так близко, что «наблюдатели слышали [ее] свист возле самой корзины». Выручила находчивость воздухоплавателей, маневрировавших с привязным аэростатом и срывавших пристрелку вражеской артиллерии[7].
Подъем воздушного шара. Июль 1904 г.
Для проведения рекогносцировки в воздух поднимались не только воздухоплаватели-наблюдатели, но и командный состав соединений действующей армии. Так, 27 июля 1904 года у деревни Гуцзяцзы на высоту 800 м были подняты командир 10-го армейского корпуса генерал-лейтенант К.К. Случевский и капитан К.М. Боресков[8].
В дальнейшем командир корпуса неоднократно поднимался на воздушном шаре и стал активным сторонником их применения в интересах войск. 24 сентября и 6 октября того же года в качестве наблюдателей выступили офицеры штаба корпуса. Подъемы аэростатов часто приходилось осуществлять в сложных метеорологических условиях. Так, 7 октября вследствие сильного ветра на воздушном шаре «Фельдмаршал Гурко» лопнула сеть, и он улетел в юго-восточном направлении. Под воздействием атмосферных осадков и низких температур оболочка аэростатов трескалась и плохо держала водород.
В период 11–12 сентября 1904 года по указанию инспектора инженеров армии Сибирская воздухоплавательная рота прибыла в г. Мукден. Личный состав роты был включен в состав авангарда 10-го армейского корпуса. В том же месяце подъем шара осуществлялся у р. Хуанхе, около форта № 3, у деревень Сапеху, Хунбосань и Подавязу. Также было организовано несколько пробных подъемов для ознакомления с рельефом местности и выработки способов передачи донесений с шара без помощи телефона, а только сигнализацией.
Из деятельности Сибирской воздухоплавательной роты при 10-м армейском корпусе. 1904 г.
Боевая работа воздухоплавателей по достоинству была оценена командованием. 10 ноября командир Сибирской воздухоплавательной роты капитан К.М. Боресков лично вручил Георгиевские кресты 4-й степени за успешное проведение подъемов шаров отличившимся военнослужащим: фельдфебелю И. Денисову, старшему унтер-офицеру П. Дмитриеву и машинисту лебедки С. Никольскому[9].
Оценив высокую эффективность воздухоплавательной роты на Дальневосточном ТВД, военное ведомство приняло решение о дополнительной отправке на фронт других частей Военного воздушного флота (ВВФ). Военный министр генерал В.В. Сахаров доложил императору Николаю II о целесообразности формирования при УВП полевой воздухоплавательной роты «для немедленного отправления ее на Дальний Восток в дополнение к отправленной уже туда Сибирской воздухоплавательной роте»[10]. По предложению руководства ГИУ штат роты был доведен до уровня батальона.
8 июля того же года в Варшаве был сформирован Восточно-Сибирский полевой воздухоплавательный батальон (командир – полковник А.М. Кованько; помощник командира – подполковник В.Ф. Найденов) в составе двух рот (штат объявлен в приказе по военному ведомству 1904 года № 396). В начале сентября 1904 года личный состав батальона в полном составе был отправлен в г. Харбин. С прибытием его на ТВД действовавшая ранее в Маньчжурии Сибирская полевая воздухоплавательная рота была преобразована во 2-й Восточно-Сибирский полевой воздухоплавательный батальон (Высочайшее повеление от 24 октября 1904 года, приказ по военному ведомству № 633, командир – подполковник Ф.А. Лихачев) с подчинением его инспектору инженеров 2-й Маньчжурской армии (приказ главнокомандующего Маньчжурскими армиями от 17 декабря 1904 года № 245).
Воздухоплавательный батальон под командованием полковника А.М. Кованько стал именоваться 1-м Восточно-Сибирским полевым воздухоплавательным батальоном. Командирами рот были назначены капитаны В.М. Новицкий и Н.Г. Баратов. Батальон был снабжен имуществом полевого типа, а также дополнительно двумя сигнальными змейковыми аэростатами.
Одновременно, по инициативе главнокомандующего Маньчжурскими армиями, были приняты меры по формированию крепостной воздухоплавательной роты во Владивостоке с использованием инженерного имущества Сибирской полевой воздухоплавательной роты.
1-й Восточно-Сибирский батальон по прибытию на театр войны с 18 октября по 28 ноября 1904 года находился в Харбине, а затем в Мукдене, где проводились опыты с воздушными шарами и газгольдерами в условиях низких температур (до минус 26°С).
Личный состав 2-й роты 1-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона (в первом ряду третий слева командир батальона полковник А.М.Кованько) у дер. Ужоугуньпу. Январь 1905 г.
В начале января 1905 года 2-я рота батальона была прикомандирована к 5-му Сибирскому корпусу 3-й Маньчжурской армии и приступила к боевой работе. Личный состав роты (4 офицера и 260 нижних чинов) имел на вооружении два аэростата и одну конную лебедку. Перед ним были поставлены следующие боевые задачи: определить число и характер оборонительных линий противника, обнаружить места сосредоточения неприятельских войск, указать расположение вражеской артиллерии. В период с 7 по 19 января рота почти ежедневно производила подъемы воздушного шара вблизи японских передовых позиций. Противник периодически обстреливал русских воздухоплавателей шрапнелью, иногда снарядами с сильным взрывчатым веществом – «шимозой». Но особого вреда вражеский огонь личному составу и снаряжению роты не причинил. Имели место случаи попаданий отдельных пуль в обшивку аэростата, а также незначительные ранения нижних чинов и лошадей.
Об интенсивности работы воздухоплавателей говорил следующий факт – 7 января 1905 года силами роты было выполнено пять подъемов воздушных шаров. В подъемах принял участие офицерский состав воздухоплавательной роты, управлений соединений и частей.
В этот период 1-я рота 1-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона действовала в интересах 8 и 10-го армейских корпусов 2-й Маньчжурской армии. В период с 7 января по 1 февраля 1905 года личный состав с воздушного шара осуществил несколько рекогносцировок позиций японских войск.
7 февраля, «израсходовав все химические материалы», 2-я рота присоединилась к 1-й роте батальона. За проявленное мужество 13 воздухоплавателей из числа нижних чинов батальона были награждены Георгиевскими крестами[11].
В ходе Мукденского сражения 19 февраля – 10 марта 1905 года 1-й Восточно-Сибирский полевой воздухоплавательный батальон участвовал в боях в составе сводного полка резерва главнокомандующего Маньчжурскими армиями. Во время отступления от Мукдена на Сыпингайские позиции подразделение понесло большие потери в имуществе, было отведено в тыл и отправлено в Харбин для восстановления потерянного имущества.
Вместо 2-й роты 1-го батальона к боевой работе была подключена Сибирская воздухоплавательная рота, прибывавшая из состава 1-й Маньчжурской армии. 20 января у деревни Иогово под обстрелом вражеской артиллерии воздухоплаватели выполнили три подъема воздушных шаров. В результате наблюдения с воздуха было обнаружено два района сосредоточения большого количества японских войск.
Через неделю ее посетил командующий 2-й Манжурской армией генерал от кавалерии барон А.В. Каульбарс, проявлявший живой интерес к военному воздухоплаванию. Позднее он сыграл заметную роль в создании и развитии отечественной авиации накануне и в годы Первой мировой войны. В период с 19 февраля по 1 марта 1905 года личный состав роты осуществлял подъемы привязных аэростатов с целью выяснения расположения японских оборонительных позиций у деревни Сандепу. В ходе наблюдения были обнаружены вражеские окопы, скопление войск и железнодорожное полотно.
В последующие дни рота продолжала подъемы воздушных шаров в районе Мукдена. 6 марта наблюдатели обнаружили пять неприятельских артиллерийских батарей, через день в районе станции Хушитай (5 км от Мукдена) была обнаружена неприятельская колонна силой до двух полков, а также передвижение трех неприятельских колонн, направлявшихся с запада к станции Хушитай.
Нижние чины 1-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона. 1905 г.
Сибирской воздухоплавательной ротой предпринимались попытки осуществления не только привязных, но и свободных полетов. Так, 23 февраля поручик Слеринский начал подготовку к свободному полету с целью выяснения расположения противника в районе Сандепу, однако вследствие начавшегося наступления японских войск полет был отменен.
В середине апреля 1905 года рота убыла в Харбин, где влилась в состав 2-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона. Всего за время существования роты (до 21 мая 1905 года) было произведено около 200 боевых подъемов общей продолжительностью около 150 часов[12]. В мае 1905 года батальон был прикомандирован для несения службы к 17-му армейскому корпусу.
28 мая того же года 1-я рота 1-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона вновь возобновила боевую работу. Через день командир роты капитан В.М. Новицкий доложил командующему 2-й Маньчжурской армией генералу от кавалерии барону А.В. Каульбарсу о своем прибытии. После нескольких месяцев подготовки 27 августа на главной позиции армии у деревни Чудягоу был осуществлен подъем воздушного шара для наблюдения за опытными стрельбами гаубичных батарей. По поручению командующего армией в воздух поднимались командир 16-го армейского корпуса генерал-лейтенант Д.А. Топорнин, офицеры Генерального штаба и штаба 10-го корпуса. Последующие подъемы выполнялись для решения разведывательных задач.
Потребность в расширении использования воздухоплавания в военном деле повлекла за собой формирование новых подразделений ВВФ. 13 апреля 1905 года военный министр генерал В.В. Сахаров доложил императору Николаю II о необходимости создания 3-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона путем переформирования воздухоплавательного отделения Варшавского укрепленного района. Решение состоялось на следующий день (приказ по военному ведомству № 264). Личный состав нового батальона состоял из 60 военных воздухоплавателей и 225 нижних чинов. Для доукомплектования подразделения из запаса были призваны дополнительно 389 человек. Батальон формировался при 1-й саперной бригаде в Усть-Ижорских лагерях. Его командиром назначен подполковник В.Ф. Найденов, ранее исполнявший должность помощника командира 1-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона.
12 сентября эшелоны с личным составом и инженерным имуществом прибыли в Харбин. Решением главнокомандующего 3-й Восточно-Сибирский полевой воздухоплавательный батальон поступил в распоряжение командующего 1-й Маньчжурской армией и перебазировался в город Чунчжулин. Ввиду ратификации мирного договора с Японией подчиненные В.Ф. Найденова участия в военных действиях не принимали. В результате батальон 17 октября 1905 года вернулся в Харбин на зимние квартиры, где проводились практические занятия по подъему воздушных шаров и организации воздушного фотографирования.
С окончанием Русско-японской войны 1904–1905 годов ГИУ выступило с предложением оставить на Дальнем Востоке в составе инженерных войск отдельные воздухоплавательные подразделения: 1-й и 2-й Восточно-Сибирские полевые воздухоплавательные батальоны в Приамурском военном округе, 3-й Восточно-Сибирский полевой воздухоплавательный батальон в Сибирском военном округе, Владивостокскую крепостную воздухоплавательную роту.
Действия подразделений ВВФ на Дальневосточном театре войны были регламентированы специальной «Инструкцией для пользования воздухоплавательными частями в полевых войсках»[13], разработанной в ГИУ и ставшей одним из первых документов по боевому применению военного воздухоплавания. Воздухоплавательные батальоны (роты) показали целесообразность и эффективность использования воздушных средств в военном деле, оказали значительную помощь сухопутным войскам. Первый опыт боевого применения аэростатов в условиях войны оказался в целом удачным.
Алексей Лашков,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории ВАГШ ВС РФ,
кандидат исторических наук
[1]Все даты приводятся по новому стилю.
[2]Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 802. Оп. 3. Д. 1055. Л. 28.
[3]Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. Сборник документов и материалов / Под ред. В.А. Попова. М.: Государственное издательство оборонной промышленности, 1956. С. 752.
[4]Дата 25 июля 1904 г. официально считается первым применением аэростата в боевых условиях в отечественной истории. – Авт.
[5]Найденов В.Ф. Борьба с аэростатами // Воздухоплаватель. 1909. № 6–7. С. 390.
[6]Михайлов В.С. Россия должна иметь воздушный флот. В противном случае нам грозит полное поражение // Военно-исторический журнал. 2002. № 8. С. 3.
[7]Становление и развитие отечественного воздухоплавания в России с момента зарождения до Великой Отечественной войны (декабрь 1869 – июнь 1941 гг.). Монино, 2000. С. 55.
[8]РГВИА. Ф. 802. Оп. 3. Д. 1060. Л. 830.
[9]Воздухоплаватель. 1905. № 1. С. 63.
[10]Дузь П.Д. История воздухоплавания и авиации в России. М.: Машиностроение, 1981. С. 139.
[11]Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. С. 802.
[12]Становление и развитие отечественного воздухоплавания в России с момента зарождения до Великой Отечественной войны (декабрь 1869 – июнь 1941 г.). С. 58.
[13]Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. С. 835–838.