Великая Отечественная война 1941-1945гг
ТЕГЕРАНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 1943 Г. И ПРОБЛЕМА ВТОРОГО ФРОНТА
Операция «Оверлорд». Высадка союзных войск в Нормандии. Июнь 1944 г.
На рассвете 6 июня 1944 г. воды пролива Ла-Манш напоминали кипящий котел. 6 тыс. боевых кораблей и транспортных судов двинулись из портов Великобритании к берегам Франции, гул 11 тыс. самолетов сотрясал воздух, сотни тысяч авиабомб, снарядов корабельных орудий обрушились на немецкие позиции на побережье Нормандии. С неба на землю спускались парашютные десанты и с ходу вступали в бой. На берег высаживалась морская пехота. Начинался «самый длинный день» — высадка англо-американских экспедиционных сил на западное побережье Европейского континента — территорию Северо-Западной Франции («Самый длинный день» — роман американского журналиста Корнелиуса Райэна, написанный в 1959 г. В нем рассказывается история «Дня Д», первого дня операции «Оверлорд» по высадке союзных антигитлеровских войск в Нормандии. — Авт.). К концу дня около 100 тыс. солдат и офицеров союзных армий сосредоточились на нормандских пляжах и начали сражение за расширение плацдарма. Так был открыт второй фронт в Западной Европе. Договоренность о его открытии была достигнута на конференции руководителей трех союзных держав в Тегеране, которая проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 г.
Начало операции «Оверлорд». Июнь 1944 г.
Понятие — «второй фронт» — в дипломатической и военной переписке советского руководства и западных союзников подразумевало боевые действия вооруженных сил США и Англии в Западной Европе, именно в Западной, ибо только сокрушительный одновременный натиск на Германию с востока и запада, с территорий, непосредственно выводящих армии государств антигитлеровской коалиции к границам самой Германии и к столице третьего рейха, позволял союзникам взять цитадель нацистского блока в мощные тиски. Только такие условия обеспечивали победу над гитлеровским рейхом и во всей Второй мировой войне.
4 июня 1943 г. в Москве было получено послание Ф. Рузвельта, в котором он от своего имени и имени У. Черчилля извещал советское правительство о мерах, предпринимаемых союзниками на Дальнем Востоке и в Африке, об их стремлении в ближайшее время вывести из войны Италию. Касаясь вопроса о новом переносе сроков открытия второго фронта на 1944 г., Рузвельт писал: «Согласно теперешним планам на Британских островах весной 1944 года должно быть сконцентрировано достаточно большое количество людей и материалов, для того чтобы позволить предпринять всеобъемлющее вторжение на континент в это время».
11 июня И.В. Сталин направил президенту США ответ на его сообщение о решениях, принятых в Вашингтоне. Текст этого ответа был направлен также У. Черчиллю. В нем указывалось, что новая отсрочка англо-американского вторжения в Европу «создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет Красную армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом. Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе — в народе и в армии — произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидавшейся серьезной поддержки со стороны англо-американских армий».
«Что касается Советского Правительства, — говорилось в заключении, — то оно не находит возможным присоединиться к такому решению, принятому к тому же без его участия и без попытки совместно обсудить этот важнейший вопрос и могущему иметь тяжелые последствия для дальнейшего хода войны».
Английская сторона настаивала на том, чтобы считать приоритетной задачей на лето и осень 1943 г. вывод из войны Италии, так как, по словам Черчилля, это было бы лучшим способом облегчить положение на русском фронте в 1943 г. Больше того, отказ открыть второй фронт в 1943 г. Черчилль 27 июня в письме Сталину откровенно объяснял тем, что: «Для нас (западных союзников. – Авт.) открылись возможности для проведения более многообещающей и плодотворной политики на другом театре, а наше право и долг действовать в соответствии с нашими убеждениями».
В послевоенное время некоторые западные историки стали утверждать, что стратегия союзников, направленная на вывод Италии из войны, и высадка англо-американских войск на Сицилии заставили якобы Гитлера отдать приказ о прекращении наступления под Курском (Говард М. Большая стратегия. Август 1942 – сентябрь 1943. - М., 1980. С. 329; Seaton A. The Russo-German War 1941-1945. L. 1971. P. 365-366; Ziemke E. Stalingrad to Berlin N.Y., 1976. P.137).
Однако все эти утверждения не выдерживают проверки фактами. Как явствует из документов верховного командования, 10 июля, когда в ставке вермахта стало известно о высадке англо-американских войск в Сицилии, Гитлер отдал приказ: «Операция «Цитадель» будет продолжаться» (KTB/OKW, Bd. III. S.765).
Только 19 июля, после семидневного успешного контрнаступления советских войск, немецкое командование пришло к выводу, что продолжать операцию «Цитадель» невозможно. В журнале военных действий верховного командования вермахта записано: «Из-за сильного наступления противника дальнейшее продвижение «Цитадели» не представляется возможным» [Ibid. (там же). S. 800]. Конечно же, сравнение битвы под Курском с боями на Сицилии не выдерживает критики.
К 10 июля, когда началась высадка англо-американского десанта в Сицилии, на Курской дуге действовало 50 немецких дивизий, а на Сицилии находилось 9 итальянских и 2 немецкие дивизии (фашистские войска на Сицилии насчитывали 155 тыс. человек, 150 танков, 240 самолетов. Против них действовала 478-тысячная армия союзников, имевшая 600 танков, 1800 орудий, 4000 самолетов. — История второй мировой войны. - М., 1976. Т. 7. С. 371).
Таким образом, не высадка в Сицилии повлияла на ход Курской битвы, а, наоборот, ожесточенность сражения на Курской дуге не позволила немецкому командованию усилить свои войска на Сицилии и облегчила союзникам захват острова. В то время это не вызывало сомнений. Так, английская газета «Рейнольдс ньюс» писала в августе 1943 г.: «На Восточном фронте Красная Армия стоит лицом к лицу с 200 немецкими дивизиями, не считая нескольких дивизий сателлитов Германии. В Сицилии мы встретили сопротивление 4 немецких и нескольких итальянских дивизий» [(Reynold’s News, 22.08.1943. (В ходе боев за Сицилию туда из Италии и Франции были переброшены еще две немецкие дивизии)]. Президент США Ф. Рузвельт 29 июля в выступлении по радио заявил: «Наиболее решающие бои происходят в настоящий момент в России» (История второй мировой войны. - М., 1976. Т. 7. С. 168). Именно стратегические успехи Красной Армии летом и осенью 1943 г. создали предпосылки для того, чтобы превратить военные успехи на фронтах в политические победы. И примером этого стала Тегеранская конференция.
Место конференции – Тегеран – определил И. Сталин. Для У. Черчилля, привыкшего решать военно-политические задачи в Лондоне, где было немало эмигрантских правительств, или в Каире, где была крупная группировка английских войск, предпочтительнее был Ближний Восток. Для Ф. Рузвельта, которого связывали выборы в Конгресс США, устраивала больше Северная Африка. Меньше всего им нравился Тегеран. Но Сталин уже понял, что победы Красной Армии позволяют ему, и только ему, продиктовать свои условия. Для него Тегеран был предпочтительнее. Почему?
Во-первых, Тегеран был в нескольких часах лета от Баку и в случае обострения обстановки можно было быстро вернуться в СССР. Во-вторых, в Иране (и в Тегеране, в частности) находилась крупная группировка советских войск, что обеспечивало безопасность. В-третьих, в Тегеране было большое хорошо оборудованное советское посольство, находившееся рядом с британским. Это позволяло пригласить делегацию США и лично Рузвельта разместиться в советском посольстве, поскольку таким путем надежно обеспечивалась безопасность «Большой тройки» (посольство США располагалось в окраинном районе Тегерана). Сталин так и сделал: он пригласил Рузвельта на время конференции жить и работать в советском посольстве, и тот приглашение принял.
Доклад заместителя начальника Главного управления связи Красной Армии Народному комиссару внутренних дел СССР с планом организации проводной телеграфной связи «Бодо» Москва – Тегеран от 11 ноября 1943 г. ЦАМО. Ф. 72. Оп. 12169. Д. 444. Л. 46, 46об.
Письмо-уведомление Главного управления гражданского воздушного флота «Аэрофлот» о полете по спецзаданию из Москвы в Тегеран от 17.11.1943 г. ЦАМО. Ф. 35. Оп. 11277. Д. 65. Л. 303.
Приказ Народного комиссара связи СССР № 203/8500 от 21-22 ноября 1943 г. по вопросу обеспечения телеграфной связью с Тегераном. ЦАМО. Ф. 72. Оп. 12169. Д. 444. Л. 28.
Доклад начальника Управления связи Закавказского фронта начальнику Главного управления связи Красной Армии об организации связи Москва – Тегеран с 20 ноября по 4 декабря 1943 г. ЦАМО. Ф. 72. Оп. 12169. Д. 451. Л. 1-3.
Уже этот факт способствовал сближению Рузвельта и Сталина к величайшему неудовольствию Черчилля. Как раз там, в Тегеране, установились дружеские отношения между Рузвельтом и Сталиным, продолжавшиеся вплоть до смерти Рузвельта 12 апреля 1945 г.
Но были и соображения чисто военно-стратегического характера. Во-первых, после Курской битвы мировая война приняла свою внутреннюю динамику. Второй фронт для СССР в военном отношении не был нужен. Стало всем ясно, в том числе Рузвельту, что Советский Союз в состоянии в одиночку нанести поражение Германии. Второй фронт нужен был Соединенным Штатам для того, чтобы обустроить выгодные послевоенные позиции по контролю над Европой, над Германией, и через Европу и Германию над остальным миром для того, чтобы козыри приобрести в послевоенном, как считали, торге с Советским Союзом.
Во-вторых, получалось, что брала верх, как бы школа Рузвельта, который считал, что сотрудничество с СССР во время войны должно найти продолжение в сотрудничестве с Советским Союзом после войны. Без этого сотрудничества, полагал Рузвельт, мир будет обречен на гонку вооружений. Гонка вооружений, по мысли Рузвельта, была несовместима со здоровой мировой экономикой. Нужно было создать, как он выражался, конструкцию четырех полицейских. Это 4 державы – Соединенные Штаты, СССР, Великобритания и Китай. Они одни должны были сохранить определенные вооруженные силы, все остальные должны были быть разоружены. Как побежденные, так и агрессоры. Как и победители, Франция, Польша и т.д. Но это нужно было сделать по согласованию с Советским Союзом.
Делегация США на Тегеранской конференции сначала заняла по вопросу создания второго фронта против гитлеровской Германии неопределенную, выжидательную позицию. Однако в общем и целом она руководствовалась решениями состоявшейся в августе 1943 г. англо-американской конференции в Квебеке. Решения Квебекской конференции соответствовали стратегической установке, принятой правительством Соединенных Штатов.
Сущность этой стратегической установки заключалась в том, что медлить с открытием действительного второго фронта больше было нельзя. На опасность дальнейшего промедления, а также на пагубность британской доктрине, заключающейся в том, что «Германии можно нанести поражение серией рассчитанных на истощение противника операций в северной части Италии, восточной части Средиземного моря, в Греции, на Балканах, в Румынии и других странах – сателлитах», указывал, в частности, военный министр США Г. Стимсон, который писал Рузвельту в августе 1943 г.: «В свете послевоенных проблем, перед лицом которых мы окажемся, такая позиция… представляется крайне опасной. Мы, как и Великобритания, дали ясное обязательство открыть действительный второй фронт. Мы не можем рассчитывать, что хоть одна из наших операций, представляющих собой булавочные уколы, может обмануть Сталина и заставить его поверить, что мы верны своим обязательствам» (Stimson Henry L., Bundy McGeorge. On Active Service in Peace and War. New York, 1947. P. 436-437).
Осознавал опасность дальнейшей отсрочки второго фронта и сам президент Рузвельт. Накануне Тегеранской конференции он говорил своему сыну, что «если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобиться!» (Рузвельт Эллиот. Его глазами. - М., 1947. С. 161).
Делегация Великобритании во главе с премьер-министром Черчиллем прибыла в Тегеран, имея свои планы.
Ход войны, при котором «честь почти всех побед на суше принадлежит русским» (Churchill Winston S. The Second World War, vol. V. Boston, 1951. P.126), тревожил англичан в еще большей степени, чем американцев. Если Англия, считали они, «не выйдет из этой войны на равных условиях» с СССР, ее положение на международной арене может резко измениться, и Россия станет «дипломатическим хозяином мира» (там же).
Английские правящие круги считали выходом из такого положения не только активизацию военных действий англо-американских вооруженных сил, но прежде всего пересмотр стратегических планов, принятых совместно с американцами в Квебеке в августе 1943 г., с целью отказа или, по меньшей мере, дальнейшей отсрочки второго фронта на северо-западе Франции и заменой его операциями в Италии, на Балканах и в Эгейском море, с выходом в Юго-Восточную Европу и к юго-западной границе Советского Союза.
Принятия этих планов, наиболее полно изложенных в меморандуме английского комитета начальников штабов от 11 ноября 1943 г., «целиком и полностью» одобренном премьер-министром, английская сторона пыталась добиться накануне конференции трех держав в Тегеране, чтобы выступить перед Советским Союзом единым с американцами фронтом.
Американская сторона, однако, фактически уклонилась от обсуждения на Каирской конференции (22–26 ноября 1943 г.) вопросов европейской стратегии, понимая, что «окончательные решения будут зависеть от результатов переговоров в Тегеране с русскими» (Мэтлофф М. От Касабланки до «Оверлорда». - М., 1964. С. 418). Черчилль был раздражен, но не обескуражен позицией американцев, и, как отмечает американский историк Р. Шервуд, в Тегеране он предпринял «последнюю и, можно сказать, отчаянную попытку» отстоять свои планы (Шервуд Роберт. Рузвельт и Гопкинс. Глазами очевидца. - М., 1958. Т. 2. С. 484). Дискуссию о втором фронте открыл президент Рузвельт на первом заседании Тегеранской конференции 28 ноября 1943 г. Он сообщил, что на состоявшейся в августе 1943 г. англо-американской конференции в Квебеке было принято решение о вторжении союзных войск во Францию около 1 мая 1944 г. Однако президент тут же оговорился, что если США и Англия будут проводить крупные десантные операции в Средиземном море, то вторжение во Францию, возможно, придется отложить на два-три месяца. Американцы, сказал он, не хотят «откладывать дату вторжения через Канал дальше мая или июня месяцев. В то же время, – отметил президент,- имеется много мест, где могли быть использованы англо-американские войска. Они могли быть использованы в Италии в районе Адриатического моря, в районе Эгейского моря, наконец, для помощи Турции, если она вступит в войну» (Churchill Winston S. The Second World War. Vol. V. Boston, 1951. P. 126).
Рузвельт интересовался мнением советской делегации по вопросу о том, каким образом союзники могли бы наиболее существенно облегчить положение Советского Союза, а также как лучше использовать англо-американские силы, находившиеся в районе Средиземного моря.
СССР, США и Великобритании И. Сталин, Ф. Рузвельт, У. Черчилль в ходе Тегеранской конференции 1943 г.
Советская делегация предложила взять за основу всех операций в 1944 г. операцию «Оверлорд», то есть высадку на северо-западе Франции, и в качестве поддержки ее осуществить вторжение в Южную Францию – либо одновременно с первой операцией, либо немного ранее или позднее.
Однако английский премьер-министр вновь попытался убедить Сталина и Рузвельта в предпочтительности военных операций на Балканах, в восточной части Средиземного моря, за счёт отсрочки операции «Оверлорд». Он пытался подменить открытие второго фронта во Франции развитием операций в Италии и на Балканах, чтобы таким путём обеспечить оккупацию Центральной и Юго-Восточной Европы англо-американскими войсками, а вопрос о сроках начала операций через Ла-Манш передать на рассмотрение «военных специалистов».
Открытие против нацистской Германии действенного второго фронта вновь оказалось под угрозой. В сложившейся обстановке советская делегация проявила решительность и твердость. Для этого имелись серьезные основания. Переход гитлеровцев к стратегической обороне таил в себе при отсутствии военных действий на Западе большую опасность. Без второго фронта Германия могла свободно осуществлять перегруппировку сил, маневрировать резервами, что существенным образом затруднило бы действия советских войск на фронте.
Глава советской делегации повторил поэтому, что руководителям СССР, США и Англии следует решить три основных вопроса: о дате начала «Оверлорда», о главнокомандующем этой операции и необходимости вспомогательной операции в Южной Франции.
На состоявшемся утром 30 ноября 1943 г. заседании объединенного комитета начальников штабов США и Англии, после продолжительного обсуждения, было принято решение о том, что США и Англия начнут операцию «Оверлорд» в течение мая 1944 г. одновременно с вспомогательной операцией на юге Франции. Последняя операция будет предпринята в масштабе, в каком это позволят наличные десантные средства.
Планирование операции «Оверлорд». Слева направо: верховный главнокомандующий экспедиционными силами в Европе Д. Эйзенхауэр, маршал авиации Т. Ли-Мэллори, маршал авиации А.У. Теддер, фельдмаршал Б.Л. Монтгомери
В результате на Тегеранской конференции был окончательно решён вопрос об открытии второго фронта в Западной Европе и оговорено, что англо-американские войска высадятся в количестве 35 дивизий на северо-западе Франции в мае 1944 г., а также что эта операция будет поддержана высадкой войск в Южной Франции. Сталин в свою очередь заявил, что советские войска предпримут наступление примерно в это же время с целью предотвратить переброску германских сил с восточного на западный фронт. Это важнейшее решение Тегеранской конференции было зафиксировано в секретном соглашении, в котором имелся также не менее важный пункт: «Конференция… согласилась, что военные штабы трёх держав должны отныне держать тесный контакт друг с другом в отношении предстоящих операций в Европе».
Принятое в Тегеране решение о координации действий союзников против общего врага явилось успехом советского правительства. Решение о нанесении сокрушительного совместного удара гитлеровской Германии полностью отвечало интересам антигитлеровской коалиции в целом.
В Тегеране советская делегация добилась многого. Был определен срок открытия второго фронта в Западной Европе – май 1944 г., решен вопрос о главнокомандующем этим фронтом. Средиземноморская стратегия Черчилля, согласно которой основные силы Англии и США должны были наступать на Германию через Италию и Балканы, потерпела крах: Рузвельт поддержал Сталина.
В принятой 1 декабря 1943 г. «Декларации трех держав» участники Тегеранской конференции заявили о полном согласии относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга. Выражалась уверенность в том, что согласие трех держав обеспечит прочный мир между народами.
ДЕКЛАРАЦИЯ ТРЕХ ДЕРЖАВ
Мы, Президент Соединенных Штатов, Премьер-министр Великобритании и Премьер Советского Союза, встречались в течение последних четырех дней в столице нашего союзника – Ирана и сформулировали и подтвердили нашу общую политику.
Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время.
Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах за круглым столом, и мы согласовали наши планы уничтожения германских вооруженных сил. Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга.
Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, гарантирует нам победу.
Что касается мирного времени, то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения.
Совместно с нашими дипломатическими советниками мы рассмотрели проблемы будущего. Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в мировую семью демократических стран, когда они пожелают это сделать.
Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожать германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха.
Наше наступление будет беспощадным и нарастающим.
Закончив наши дружественные совещания, мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь действию тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и своей совестью.
Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительными друзьями по духу и цели.
Подписано в Тегеране 1 декабря 1943 года.
РУЗВЕЛЬТ
СТАЛИН
ЧЕРЧИЛЛЬ
Тегеранская конференция убедительно показала, что, несмотря на коренное различие в политическом и социальном строе СССР, с одной стороны, и США и Англии – с другой, эти страны могли успешно сотрудничать в борьбе с общим врагом, искали и находили взаимоприемлемое решение возникавших между ними спорных вопросов, хотя зачастую подходили к этим вопросам с совершенно различных позиций, которые основывались, в том числе и на различных геополитических интересах сторон.
Почтовая марка СССР № 878 1943 г., посвященная Тегеранской конференции
Виктор Гаврилов, ведущий научный сотрудник
Научно-исследовательского института (военной истории)
Военной академии Генерального штаба ВС РФ