Великая Отечественная война 1941-1945гг
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ЮГОЗАПАДНОГО ФРОНТА В ДОНБАССЕ
В январе 1943 г. советские войска, развивая достигнутый под Сталинградом успех, подошли к промышленному центру Украины – Донбассу. При этом армии Юго-Западного фронта вышли к р. Северский Донец восточнее Ворошиловграда, а Южного фронта – достигли нижнего течения Дона. В результате главные силы немецкой группы армий «Дон» были охвачены с севера и юга.
В такой обстановке командующий войсками Юго-Западного фронта генерал-полковник Н.Ф. Ватутин стремился в короткие сроки осуществить разгром ее донбасской группировки. Свои соображения он доложил в Ставку Верховного Главнокомандования, которая 20 января утвердила план наступательной операции, получившей кодовое наименование «Скачок». В соответствии с ее замыслом определялась следующая последовательность действий: «… Армии Юго-Западного фронта, нанося главный удар своим правым крылом… в направлении Сталино, Мариуполь, и левым крылом… Ровеньки, Сталино, а частью сил на Таганрог, отрезают всю группировку противника, находящуюся на территории Донбасса и в районе Ростова, окружают ее и уничтожают, не допуская отхода ее на запад…».
Схема 1. Замысел командующего войсками Юго-Западного фронта на развитие наступления в Донбассе.
Первой, 29 января, перешла в наступление 6-я армия генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова, а на следующий день – 1-я гвардейская армия (генерал-лейтенант В.И. Кузнецов) и подвижная группа фронта (генерал-лейтенант М.М. Попов). Оказывая упорное сопротивление на ряде промежуточных рубежей и в отдельных опорных пунктах, немецкие войска частью сил начали отход на запад и юго-запад. На основании этого Ставка ВГК сделала вывод, что они стремятся поскорее оставить Донбасс и закрепиться на рубеже Днепра. 11 февраля она уточнила задачу Юго-Западного фронта, которая теперь заключалась в том, чтобы «не допустить отхода противника в сторону Днепропетровска и Запорожья и принять все меры к тому, чтобы зажать его донецкую группировку в Крыму, закупорить проходы через Перекоп и Сиваш и изолировать таким образом ее от остальных войск противника на Украине».
На основании полученной директивы генерал-полковник Н.Ф. Ватутин решил нанести главный удар подвижной группой 6-й армии (1-й гвардейский и 25-й танковые корпуса, сводная кавалерийская дивизия 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, 4-й гвардейский стрелковый корпус) в направлении на Запорожье, а в последующем развить его на Мелитополь и отрезать пути отхода врага за Днепр. Остальными силами (подвижная группа фронта, 1-я и 3-я гвардейские армии, 5-я танковая армия) планировалось во взаимодействии с Южным фронтом окружить и разгромить всю его донбасскую группировку.
К исходу 18 февраля армии правого крыла Юго-Западного фронта, продвинувшись до этого с боями на 150-300 км и освободив от оккупантов северо-восточную часть Донбасса, развивали наступление в полосе шириной 330 км одновременно по трем расходящимся направлениям – на Красноград, Запорожье и Красноармейское. При этом генерал-полковник Н.Ф. Ватутин, передав в состав 6-й армии 1-й гвардейский и 25-й танковые корпуса, совершенно не располагал резервами, что не позволяло ему в случае необходимости реагировать на резкие изменения обстановки. Кроме того, подвижная группа фронта в результате контратак противника, которые тот начал предпринимать с 11 февраля, была остановлена в районе Красноармейского, понесла большие потери и, имея в своем составе лишь 88 танков, не могла достичь решительного перелома в общем ходе сражения.
Не только армейские объединения, но и соединения действовали в широких полосах. Характерным для их построения являлось наличие значительных промежутков и не занятых войсками участков. В дивизиях ощущался острый недостаток в людях, вооружении, военной технике, боеприпасах и горючем. Несмотря на это, а также, не принимая во внимание доклады командующих 1-й гвардейской армией и подвижной группой фронта о невозможности развивать наступление в условиях их низкой материальной обеспеченности, Н.Ф. Ватутин спешил выполнить поставленную Ставкой ВГК задачу до начала весенней распутицы. Он считал, что перед ним открыта перспектива стремительного преследования врага вплоть до рубежа Днепра.
Положение вермахта на южном крыле его Восточного фронта было в то время действительно тяжелым. Реальную опасность разгрома группы армий «Юг» (была развернута на базе группы армий «Дон» – Авт.) и неизбежность потери Донбасса видели многие его военачальники. Однако немецкое командование не планировало отхода за Днепр. В течение первой половины февраля оно принимало все меры, чтобы задержать продвижение советских войск и создать условия для перехода в контрнаступление.
Его замысел заключался в следующем. На первом этапе предусматривалось разгромить армии правого крыла Юго-Западного фронта и отбросить их за Северский Донец. После перегруппировки главных сил в район юго-западнее Харькова намечалось нанести удар по войскам Воронежского фронта и овладеть Харьковом и Белгородом. И, наконец, на втором этапе группе армий «Юг» предстояло развить наступление на Курск с юга. С севера в том же направлении должна была нанести удар 2-я танковая армия группы армий «Центр». В результате планировалось выйти в тыл Центрального фронта.
Не имея каких-либо резервов, которые могли бы составить основу наступательных группировок, противник решил данную проблему своевременным отводом своих войск с рек Дон и частично Северский Донец на подготовленный оборонительный рубеж по р. Миус. Это позволило ему, замедлив и остановив наступление Южного и левого крыла Юго-Западного (3-я гвардейская и 5-я танковая армии) фронтов, перегруппировать 3, 6, 7, 11-ю и 17-ю танковые дивизии, моторизованную дивизию СС «Викинг» и управление 40-го танкового корпуса.
Одновременно была выведена из сражения и сосредоточена в районе Краснограда действовавшая до этого против Воронежского фронта танковая дивизия СС «Рейх». Туда же по частям прибывала разгружавшаяся в Киеве танковая дивизия СС «Мертвая голова». В то же время с целью усиления обороны в районах Новомосковска и Синельникова на направление удара подвижной группы 6-й армии была спешно выдвинута из Днепропетровска 15-я пехотная дивизия.
Проведение этих оперативных мероприятий позволило командованию группы армий «Юг» создать две ударные группировки. В первую вошли танковый корпус СС (танковые дивизии СС «Рейх» и «Мертвая голова», 15-я пехотная дивизия) и 48-й танковый корпус (6-я и 17-я танковые дивизии), объединенные в 4-ю танковую армию. Основу второй составил 40-й танковый корпус (7-я и 11-я танковые, 333-я пехотная дивизии, моторизованная дивизия СС «Викинг») 1-й танковой армии. Всего в обеих группировках было развернуто девять дивизий, в том числе шесть танковых и одна моторизованная. С воздуха их поддерживали 750 самолетов.
Противник приступил к реализации своего замысла вечером 19 февраля, когда из района Краснограда перешел в наступление танковый корпус СС. Нанеся мощный удар, он вышел на тылы и коммуникации передовых отрядов советских войск и отрезал их от главных сил. На следующий день его дивизии прорвались в район Ново-Московска и одновременно при сильной поддержке авиации начали развивать успех в направлении Павлограда, где продолжали сосредоточение танковые и кавалерийские части подвижной группы 6-й армии Юго-Западного фронта. Последние понесли большие потери и не смогли организованно вступить в сражение.
Ситуацию усугубил сильный удар немецкого 40-го танкового корпуса из района южнее Красноармейского против подвижной группы фронта. Почти 200 танков при поддержке авиации атаковали занимавшие оборону непосредственно в Красноармейском части 4-го гвардейского и 10-го танковых корпусов и вынудили их к отходу.
Несмотря на резкое осложнение обстановки в полосах 6-й армии и подвижной группы фронта, генерал-полковник Н.Ф. Ватутин все еще не осознавал, что в ходе операции намечается перелом и, как и прежде, полагал, что активные действия врага объясняются стремлением обеспечить отвод своих главных сил за Днепр. Поэтому он приказал генерал-лейтенанту Ф.М. Харитонову уничтожить его группировку в районах Ново-Московска и Синельникова, «не допустить ни в коем случае ее отхода на Днепропетровск, в дальнейшем к утру 22 февраля овладеть Запорожьем». А в адрес генерал-лейтенанта М.М. Попова последовало распоряжение с категоричным требованием «снова встать на пути отхода» немецких войск.
Однако инициатива в действиях уже перешла на сторону противника. 22 февраля к наступлению подключился его 48-й танковый корпус, который нанес удар из района 50 км западнее Красноармейского на Павлоград, навстречу танковому корпусу СС. На следующий день они вошли в соприкосновение, что привело к окружению в районе Синельникова 35-й и 41-й гвардейских стрелковых дивизий 4-го гвардейского стрелкового корпуса и сводной кавалерийской дивизии 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Огромные потери понесла 244-я стрелковая дивизия, которая с марша вынужденно вступила во встречный бой с танками. Одновременно в крайне тяжелом положении оказался 25-й танковый корпус генерал-майора П.П. Павлова. Оторвавшись почти на 100 км от первого эшелона 6-й армии и еще больше от тыловых баз, он теперь был отрезан от главных сил и лишен возможности получать горючее, боеприпасы и продовольствие.
В полосе 1-й гвардейской армии 195-я и 44-я гвардейская стрелковые дивизии 6-го гвардейского стрелкового корпуса перешли к обороне непосредственно с марша. Заняв ее на неподготовленном рубеже, они пропустили через свои боевые порядки отходившие на Барвенково разрозненные части подвижной группы фронта и вступили в бой с немецкими подразделениями. Однако из-за значительного отставания артиллерии оказать должного сопротивления им не смогли и вынуждены были отступить на рубеж железной дороги Лозовая – Славянск. По этому поводу в журнале боевых действий армии отмечалось: «Окруженные танковые соединения в районе Красноармейского остатками своих сил прорвались из окружения и начали отход в северном направлении… Своим отходом внесли дезорганизацию в оборонявшиеся… части 6-го гвардейского стрелкового корпуса и невольно заставили их под напором совершенно незначительных сил отходить с занимаемых рубежей».
Тем самым, в течение двух – трех дней наступление Юго-Западного фронта было остановлено, значительная часть его соединений попала в окружение и понесла тяжелые потери в людях и технике. Вопреки приказам генерал-полковника Н.Ф. Ватутина, 6-я и 1-я гвардейская армии, а также подвижная группа генерал-лейтенанта М.М. Попова реально вели уже не наступательные, а оборонительные действия. Их переход к обороне носил вынужденный характер и осуществлялся в условиях непосредственного соприкосновения с противником, под сильным воздействием его наземной и воздушной группировок.
Объединения и соединения должны были отражать удары на достигнутых в ходе наступления либо совершения марша и неподготовленных в инженерном отношении рубежах, без предварительной подготовки, в широких полосах. Оперативное построение армий, боевой порядок корпусов и дивизий не отвечали требованиям реально складывавшейся обстановки. Главный их недостаток в изменившихся условиях ведения боевых действий заключался в размещении подавляющего количества сил и средств в первом эшелоне и отсутствии сильных резервов.
После отсечения и разгрома значительных сил 6-й и частично 1-й гвардейской армий немецкие танковые корпуса получили возможность, начиная с 24 февраля, развивать наступление по направлениям смешанными танковыми и мотопехотными колоннами. Одновременно группы из трех – пяти танков каждая перехватывали все идущие на восток дороги, препятствуя тем самым организованному отходу советских войск. Преимущество врага в подвижности приводило к тому, что отдельные соединения (как, например, 267-я стрелковая дивизия 6-й армии), выйдя из окружения, через некоторое время вновь попадали в него и должны были раз за разом осуществлять прорыв.
В сложившейся к 25 февраля тяжелой обстановке командующий войсками Юго-Западного фронта решил, наконец, отказаться от дальнейших попыток вести наступательные действия и принял решение о переходе армий правого крыла к обороне. К тому времени их силы находились в трех изолированных друг от друга группировках: 15-й стрелковый корпус 6-й армии – на рубеже Рябухино, Лиговка; ее 58-я гвардейская стрелковая дивизия и части 1-го гвардейского танкового корпуса – в Лозовой; соединения и части 1-й гвардейской армии – в районах Барвенкова и Славянска. В разрывах между ними продолжали выходить из окружения 106-я стрелковая бригада, 267-я стрелковая дивизия, соединения и части 4-го гвардейского стрелкового корпуса вместе со сводной кавалерийской дивизией.
Для того чтобы как-то задержать противника и упорядочить управление отходившими войсками, командующие армиями, командиры корпусов и дивизий вынуждены были создавать сводные отряды и группы. Невзирая на их предназначение, они немедленно вводились в бой против наступавших пехоты и танков и использовались как стрелковые подразделения. Так, для того чтобы закрыть бреши в оперативном построении, не допустить паники, исключить беспорядочный отход перемешавшихся соединений 1-й гвардейской армии и частей подвижной группы заместитель командующего войсками фронта генерал-лейтенант М.М. Попов в экстренном порядке сформировал несколько отрядов в составе: отдельных подразделений различных стрелковых дивизий; танковой и лыжной стрелковой бригад; танковой бригады и стрелкового полка и т.п.
Советские войска на марше. Февраль 1943 г.
Отсутствие резервов, запаздывание с переброской дополнительных сил и средств с левого крыла фронта заставили командующего его войсками и командующих армиями использовать местное население, личный состав учебных частей и подразделений обеспечения. Для подготовки обороны по левому берегу Северского Донца были привлечены армейские запасные стрелковые полки, курсы младших лейтенантов, полк НКВД, мотоциклетный полк, строительные батальоны, тыловые учреждения.
С учетом того, что в ударных группировках немецких войск применялось большое количество танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров, борьба с ними становилась главной задачей оборонявшихся. При этом для уничтожения бронеобъектов задействовалась не только пушечная, но и гаубичная, зенитная и даже реактивная артиллерия. Например, приданный занимавшей оборону в Лозовой 58-й гвардейской стрелковой дивизии 230-й гаубичный артиллерийский полк был полностью выставлен на открытые огневые позиции для ведения огня прямой наводкой. Как сообщалось в боевом донесении командира 9-й артиллерийской дивизии: «25 февраля 230-й гаубичный артиллерийский полк начальником артиллерии 58-й стрелковой дивизии был целиком поставлен на противотанковую оборону по окраинам города Лозовая как противотанковый дивизион. С 20.00 25 февраля до 16.00 26 февраля полк потерял 12 орудий, подбитых танками».
Однако все эти меры не могли уже вернуть окончательно утраченную инициативу. Время было безвозвратно упущено. Создать сплошной рубеж обороны в полосе 6-й армии так и не удалось. Не встречая организованного сопротивления в центре ее полосы, враг начал непрерывно атаковать Лозовую, одновременно нанося по ней мощные удары авиацией. 27 февраля соединения армии под угрозой полного окружения оставили город. На следующий день, во второй половине, немецкие танки отбросили разрозненные части 1-й гвардейской армии и ворвались в Барвенково, а к вечеру – захватили Славянск.
Стремясь изменить обстановку, Ставка ВГК своей директивой от 28 февраля изъяла из состава Воронежского фронта 3-ю танковую армию и передала ее в оперативное подчинение генерал-полковника Н.Ф. Ватутина. Командующий войсками Юго-Западного фронта в тот же день поставил генерал-лейтенанту П.С. Рыбалко задачу нанести удар по флангу танкового корпуса СС и разгромить его соединения, вышедшие к Северскому Донцу.
Схема 2. Ход боевых действий в полосе Юго-Западного фронта 19 февраля – 3 марта 1943 г.
Для ее выполнения командующий 3-й танковой армией решил создать оперативную группу, в которую вошли 12-й и 15-й танковые корпуса, 179-я отдельная танковая бригада (всего 69 танков, из них КВ – 1, Т-34 – 50, Т-70 – 9, Т-60 – 9) и три стрелковые дивизии. Однако по мере выхода соединений и частей в район сосредоточения выяснилось, что они практически не имели горючего и боеприпасов. Колонна автомашин, предназначавшаяся для их снабжения, была атакована противником в ходе движения и частично уничтожена, частично вернулась обратно.
Вскоре подразделения танковых дивизий СС «Рейх» и «Адольф Гитлер» обошли группу, которую возглавил командир 12-го танкового корпуса генерал-майор М.И. Зинькович, с флангов, потеснили 350-ю стрелковую дивизию с занимаемого ею рубежа, замкнули окружение и перерезали все пути подвоза. Ни о каком контрударе не могло быть и речи. Около 22 часов 2 марта из штаба армии поступил приказ под покровом темноты оторваться от врага и выйти в район Тарановка, Рябухино, Охочае.
При прорыве из окружения и отходе группа понесла большие потери. Как отмечалось в ее отчете: «Противнику удалось сильным артминометным огнем вывести из строя большое количество автомашин и орудий… Большое количество автомашин, орудий и несколько танков были уничтожены в пути движения из-за отсутствия горючего. Попытка буксировать орудия и автомашины за танками не увенчалась успехом, так как глубокий снежный покров и целый ряд глубоких балок с крутыми подъемами не давал возможности двигаться ввиду перегревов моторов. Радиостанции соединений прекратили работу после первого боя, так как часть из них была выведена из строя полным уничтожением, а часть имела повреждения. Попытки установить связь с соединениями группы через офицеров связи на танках также успеха не имели».
В целом, из 26 исправных танков 12-го танкового корпуса, которыми он располагал на момент формирования группы, к своим войскам вышла только половина. 15-й танковый корпус потерял все танки из 25 имевшихся. В ходе прорыва погиб его командир Герой Советского Союза генерал-майор В.А. Копцов. 3-я танковая армия оказалась неготовой повлиять на изменение обстановки и с 24 часов 3 марта была передана из Юго-Западного вновь в состав Воронежского фронта.
В период с 27 февраля по 3 марта войска правого крыла Юго-Западного фронта под ударами врага отошли за Северский Донец, заняв оборону по его левому берегу на рубеже Змиев, Изюм, Красный Лиман. При этом многие соединения и части фактически утратили боеспособность. В 6-й армии ее 172-я стрелковая дивизия по состоянию на 3 марта 1943 г. насчитывала менее 1500 человек и всего 8 орудий, а 267-я стрелковая дивизия (два стрелковых и артиллерийский полки) – 1295 человек и 13 орудий. В 35-й гвардейской стрелковой дивизии из окружения прорвались около 500 человек с пятью орудиями, а в 41-й и 58-й гвардейских стрелковых дивизиях артиллерия была уничтожена полностью. 25-й танковый корпус осуществлял выход к своим войскам отдельными группами. Из 156 имевшихся к 19 февраля в нем танков не осталось ни одного.
В 1-й гвардейской армии 38-я гвардейская стрелковая дивизия насчитывала всего три орудия. Были убиты командир и начальник штаба дивизии, а 52-я стрелковая дивизия за неделю потеряла 1645 человек, 24 орудия и 22 миномета. К 3 марта 1943 г. в ней имелось 1427 человек и два 76-мм орудия. В 195-й стрелковой дивизии осталось только одно орудие дивизионной артиллерии.
Таким образом, боевые действия, развернувшиеся в Донбассе во второй половине февраля 1943 г., закончились крайне неудачно для войск Юго-Западного фронта. Они вынуждены были отойти на 100-120 км, а противник не только вновь захватил территорию северной части Донбасса общей площадью более 15 тыс. кв. км, но и восстановил важные коммуникации, ведущие от Запорожья и Днепропетровска к Северскому Донцу.
Главной причиной этого стала неверная оценка обстановки командованием фронта и Генеральным штабом Красной армии. Контрнаступление немецкой группы армий «Юг» стало для них внезапным. С учетом того, что соединения и части 6-й и 1-й гвардейской армий, а также подвижной группы фронта, исходя из характера их действий, не были готовы к отражению ударов врага, ему удалось в короткие сроки овладеть инициативой и резко изменить соотношение сил и средств в свою пользу. Развернутые в первом эшелоне его ударных группировок танковые и моторизованные дивизии, используя высокие огневые и маневренные возможности, с ходу вступали во встречные бои с советскими войсками, выходили на их фланги и тылы, перерезали коммуникации, отсекали от главных сил. Развивая наступление по разобщенным направлениям в высоких темпах, противник упредил их в действиях и не позволил осуществить организованный переход от наступления к обороне.
Валерий Абатуров,
кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник
Научно-исследовательского института военной истории ВАГШ ВС РФ