Великая Отечественная война 1941-1945гг

«БОДИГАРД»: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

Военные решения Тегеранской конференции

В истории Великой Отечественной войны операция «Багратион», проведенная летом 1944 г., занимает особую страницу. В ходе ее осуществления Красная Армия нанесла германским войскам, входившим в состав группы армий «Центр», сокрушительное поражение, завершила освобождение оккупированных советских территорий и начала свой освободительный поход в Европу. Несколькими днями раньше англо-американцы начали операцию «Оверлорд», которая ознаменовала открытие второго фронта. Можно сказать, что операции «Багратион» и «Oверлорд» – сводные сестры Второй мировой войны.

Накануне стратегических наступательных операций на Западном и Восточном фронтах англо-американским и советским командованиями были проведены специальные мероприятия, призванные дезинформировать германское руководство и осуществить надежную маскировку подготовки советских и англо-американских войск к летней кампании 1944 г. Договоренность о проведении таких мероприятий лидеры СССР, США и Великобритании достигли в ходе работы Тегеранской конференции, которая состоялась с 29 ноября по 1 декабря 1943 г. в столице Ирана. В военных решениях этой конференции, в частности, указывалось, что «военные штабы трех держав должны отныне держать тесный контакт друг с другом в отношении предстоящих операций в Европе» и согласовать «план мистификации и обмана противника в отношении этих операций»¹.

Решения Тегеранской конференции по «мистификации и обману противника» в Лондоне и Москве начали реализовываться с первых же дней 1944 г. В британском имперском генеральном штабе был разработан план операции по маскировке подготовки войск союзников к форсированию пролива Ла-Манш, которая получила кодовое название «Бодигард»².

Процесс разработки плана операции «Бодигард» и усилия британской разведки по его реализации подробно освещены во многих научных и научно-популярных работах американских и британских историков. К их числу можно отнести книги А. Брауна «Хитрости операции «Бодигард»³и У. Брюэра «Обманывая Гитлера: Нормандская уловка»⁴и другие. Они интересны, аргументированы и достаточно подробно освещают подготовку операции «Оверлорд» и многочисленные особенности ее проведения. Однако в исследованиях английских и американских историков, посвященных открытию второго фронта, нет упоминаний о военных решениях Тегеранской конференции и причастности Генерального штаба Красной Армии (ГШ КА) к разработке советской части плана операции «Бодигард».

Обложка книги Плэтта О. ″«Бодигард». Тайный план, который обеспечил день «Д»″. Корпорация «Нью-Йорк Универс», 2004

В трудах советских и российских историков тоже нет сведений о том, что Генеральный штаб Красной Армии и его военная разведка принимали непосредственное участие в реализации замысла этой уникальной по замыслу и масштабам операции, которая позволила ввести германскую разведку в заблуждение и создать благоприятные условии для начала операций «Оверлорд» и «Багратион».

Отдел LCS

В начале января 1944 г. в Лондоне началась работа по созданию проекта плана операции «мистификации и обмана противника», который разрабатывался группой офицеров, входивших в состав секретного подразделения, имевшего название «Лондонская контролирующая секция» (London Controlling Section – LCS).

Отдел LCS был сформирован по распоряжению премьер-министра У. Черчилля. В июне 1942 г. руководителем LCS был назначен полковник Джон Бэван.

Сотрудники отдела LCS имели широкие полномочия. Они разрабатывали акции, направленные на введение командования вооруженных сил нацистской Германии в заблуждение относительно военных планов английских войск на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также решали другие многочисленные задачи в интересах британской разведки.

Сотрудники Лондонской контролирующей секции (отдела LCS)

В обязанности сотрудников отдела LCS также входили контроль за проведением дезинформационных акций стратегического масштаба и оценка их эффективности.

В начале 1944 г. отдел LCS взаимодействовал с Комитетом специальных операций (CSM), который входил в состав Верховного штаба союзных экспедиционных сил (SHAEF). Деятельностью Комитета специальных операций руководил английский полковник Р. Хескетч.

Замысел стратегической мистификации

Усилиями сотрудников отдела LCS и Комитета специальных операций весной 1944 г. в рамках операции «Бодигард» предусматривалось проведение около 35 обманных операций различного уровня и назначения. Главной из них являлась операция «Фортитюд» («Стойкость»), которая в свою очередь состояла из двух самостоятельных частей: «Фортитюд-Север» и «Фортитюд-Юг».

Карта операции «Бодигард»

Замысел операции «Фортитюд» был, на первый взгляд, прост. Противника следовало убедить, что переброска войск союзников через Ла-Манш в Нормандию, о подготовке к которой, как предполагали в Лондоне, могла знать немецкая разведка, являетсялишь одной из многих других операций, связанных с вторжением в Западную Европу, которые будут осуществлены англо-американскими войсками весной или летом 1944 г.

Учитывая, что немецкая разведка ведет постоянное наблюдение за подготовкой союзников к форсированию Ла-Манша, а также то, что она заинтересована в получении разведывательных сведений о приготовлениях англо-американцев, сотрудники отдела LCS распространяли по разным каналам те сведения, которые и хотели бы получить кадровые сотрудники и агенты германской разведки, но вносили в них существенные дезинформационные дополнения. Сотрудники отдела LCS также проводили мероприятия, направленные на введение германской разведки в заблуждение относительно срока начала вторжения, района высадки войск союзников на Европейский континент и их боевого состава.

Реализация плана «Бодигард» осуществлялась по трем основным направлениям:

• распространение ложных сведений о времени и месте вторжения экспедиционных сил союзников с использованием двойных агентов и по дипломатическим каналам;
  
  
• организация визуального обмана разведки противника с помощью создания в определенных районах Британских островов ложных признаков сосредоточения воинских частей, военной техники, аэродромов, концентрации плавучих и иных транспортных средств, а также другой военной техники;
  
  
• взаимодействие с Генеральным штабом Красной Армии в вопросах дезинформации противника.

По заданию начальника имперского генерального штаба фельдмаршала А. Брука был подготовлен краткий меморандум о целях, задачах и путях введения германского командования в заблуждение. Брук доложил Черчиллю меморандум. Премьер-министр одобрил замысел.

Следующим шагом в создании реальных очертаний операции «Бодигард», которая должна была начаться весной 1944 г., являлось согласование плана с советским Генеральным штабом. Москва должна была назначить своих представителей, ответственных за достижение конкретных результатов в мероприятиях по мистификации и обману противника. Согласование осуществлялось через отдел, затем - Управление специальных заданий Генерального штаба Красной Армии, руководивший деятельностью советских военных миссий в зарубежных странах. Отдел специальных заданий поддерживал связь советского командования с генеральными штабами союзников через военные миссии стран антигитлеровской коалиции, находившиеся в Москве. Начальником отдела, затем - Управления спецзаданий был генерал-майор Николай Васильевич Славин, опытный военный дипломат. В годы войны в Москве действовала американская военная миссия во главе с генерал-майором Д. Дином. Британской военной миссией весной 1944 г. руководил генерал-лейтенант М. Барроуз.

Обращения глав военных миссий Великобритании и США в Генеральный штаб Красной Армии, содержавшие приглашение принять участие в разработке плана операции «Бодигард» и мероприятиях по дезинформации Гитлера, были оперативно рассмотрены.

Для доклада наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову была подготовлена «Объяснительная записка к плану «Бодигард». В ней на 11 листах излагалось содержание плана обмана противника, цели и задачи мероприятий, а также предложения союзников. 1 марта 1944 г. представителями советского и англо-американского командований был подписан протокол «Об утверждении плана «Бодигард». После подписания этого протокола И.В. Сталину было доложено о готовности Генерального штаба Красной Армии к реализации замысла «мистификации и обмана противника» в соответствии с военными решениями Тегеранской конференции. Верховный Главнокомандующий одобрил замысел.

Советская часть плана операции «Бодигард»

Руководству ГШ КА было поручено разработать предложения о мероприятиях, которые советское командование должно было организовать и провести в целях дезинформации Гитлера и немецкой военной разведки относительно летней кампании 1944 г. Всю организационную и аналитическую работу по созданию проектов документов участия в операции «Бодигард» было поручено вести начальнику Разведывательного управления (РУ) ГШ Красной Армии генерал-лейтенанту Ф.Ф. Кузнецову. В 1943 г. в Разведывательном управлении ГШ Красной Армии был сформирован отдел, который занимался разработкой планов дезинформационных мероприятий в интересах фронтов.

Дезинформационный отдел РУ ГШ КА разработал направления, по которым советской военной разведке следовало бы провести мероприятия по дезинформации германского верхового командования. Усилия предполагалось предпринимать по двум направлениям: демонстрировать подготовку вторжения совместно с британскими войсками в Норвегию и обозначить реальную подготовку к широкому наступлению Красной Армии на Балканах.

Замысел советской части плана был одобрен заместителем начальника Генерального штаба генералом армии А.И. Антоновым. Разработка проекта общего плана участия Красной Армии в операции «Бодигард» была поручена Разведывательному управлению ГШ КА. К разработке проекта плана было привлечено Разведуправление Главного морского штаба ВМФ.

26 марта 1944 г. начальник РУ Генерального штаба КА Ф.Ф. Кузнецов получил письмо от начальника Разведывательного управления Главного морского штаба Военно-Морского Флота контр-адмирала М.А. Воронцова. К письму прилагались два Перечня. В первом из них были изложены мероприятия, которые планировалось провести силами Черноморского флота, во втором – Северного флота. Документы имели гриф «совершенно секретно», были исполнены от руки и представляли собой замыслы последовательного проведения дезинформационных мероприятий, которые предлагалось осуществить в апреле-мае 1944 г. для введения противника в заблуждение на северном и южном флангах советско-германского фронта.

В Перечне мероприятий по операции «Бодигард» Черноморского флота содержались разделы «Подготовительные мероприятия к десантной операции», «Разведка побережья» и «Разные мероприятия».

В разделе «Подготовительные мероприятия к десантной операции» плана действий сил Черноморского флота, например, указывалось, что в указанные сроки начнется «сосредоточение транспортных и десантных средств в портах Поти и Батуми». Цель этого сосредоточения – подготовка крупной совместной десантной операции силами Черноморского флота и войсками Красной Армии для внезапной высадки десанта на черноморское побережье Болгарии. Далее планировалось организовать утечку сведений об «ускоренном ремонте специального оборудования и транспортов для десантных целей путем переговоров по этим вопросам с военно-морскими и гражданскими производственными предприятиями, расположенными в портах Поти и Батуми». Предусматривалось отдание указаний капитанам транспортных средств о подготовке карт черноморского побережья Болгарии.

В целях координации усилий Черноморского флота и сил Северокавказского фронта в рамках предстоявшей операции планировалось создать «комиссию для подсчета грузоподъемности войск и боевой техники на транспортах и десантных средствах», «сосредоточение видимых армейских частей численностью до 2-х пехотных дивизий в районе Поти и Батуми», а также реально сосредоточить «на территории портов или вблизи них армейские плавучие и переправочные средства», «инженерные и саперные армейские части и организовать их подготовку к строительству временных причалов».

Не исключалось, что в районе этих черноморских портов могли действовать разведчики или агенты военной разведки Германии. Чтобы у них не возникало подозрение, что десантные приготовления носят ложный характер, разведывательный отдел штаба Черноморского флота планировал организовать усиленные «проверочные погрузки войсковых частей на транспортные и десантные средства, погрузку на один из крейсеров, базирующийся в Батуми, армейской части с походным снаряжением и обозом для проверки максимального количества войск, которые могут быть погружены на крейсер, а также проводить расчеты на пятидневное пребывание корабля с десантом в море»

В Разведывательном управлении Главного морского штаба ВМФ был разработан и подробный Перечень мероприятий по плану «Бодигард» Северного флота. По некоторым позициям этот перечень повторял предложения, сформулированные в документе, представленном разведывательным отделом штаба Черноморского флота, однако имел ряд существенных особенностей. Все усилия командования Северного флота, направленные на демонстрацию подготовки к десантной операции, должны были сопровождаться реальными действиями. Предлагалось наносить авиационные бомбовые удары по береговым объектам на побережье Северной Норвегии, осуществить усиленную постановку мин на выходах из ближайших баз противника, активизировать радиосвязь между командными пунктами флота и Карельского фронта, организовать совместные учения выделенных для десантной операции сил Северного флота и Карельского фронта, осуществить сосредоточение армейских частей численностью до одной дивизии в Мурманске и районе бухт Кольского залива. Планировалось также направить в этот и другие районы несколько разведывательных и разведывательно-диверсионных групп.

В целом, Перечни мероприятий по плану «Бодигард» штабов Черноморского и Северного флотов были убедительны, и проведение данных мероприятий не могло не привлечь к ним внимание разведки противника. В Разведывательном управлении Генерального штаба эти Перечни получили высокую оценку, были включены в разрабатывавшийся в начале апреля проект Плана мероприятий советского командования к плану «Бодигард».

Одновременно было проведено согласование отдельных пунктов плана с представителями британской военной миссии в Москве.

Глава британской военной миссии 6 и 16 апреля прислал начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии А.И. Антонову два письма с новыми предложениями полковника Д. Бэвана к плану «Бодигард». Пожелания полковника Д. Бэвана были учтены.

Сопроводительное письмо генерал-майора Н.В. Славина к письму
британской военной миссии в СССР от 06.04.1944 г.

Разработка окончательного варианта Плана мероприятий советского командования по введению в заблуждение противника в отношении начала операций «Оверлорд» и «Энвил» англо-американцами была завершена 16 апреля. На следующий день, то есть 17 апреля, начальник Разведывательного управления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов доложил проект Плана заместителю начальника Генерального штаба генералу армии А.И. Антонову, который одобрил общий замысел начальника военной разведки. В тот же день генерал армии Антонов доложил проект по введению противника в заблуждение на северном и южном флангах советско-германского фронта Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину.

Свидетельством оценки И.В. Сталина проделанной руководителями военной и военно-морской разведок работы может служить помета на титульном листе этого уникального документа. Она сделана рукой генерала армии А.И. Антонова, который синим карандашом написал: «Утверждено тов. Сталиным». И указана дата: «17 апреля 1944 года».

Операция «Нападение»

После утверждения Верховным Главнокомандующим «Мероприятий со стороны Красной Армии по плану «Бодигард» в Разведывательном управлении Генерального штаба началась подготовка конкретных указаний по реализации плана. Указания готовились за подписью начальника разведки Генштаба КА генерал-лейтенанта Ф.Ф. Кузнецова и утверждались генералом армии А.И. Антоновым.

Командующему Карельским фронтом, в частности, были направлены указания следующего характера: «В соответствии с пунктом 12 (а) плана «Бодигард» необходимо создать версию, которая должна дойти до противника и убедить его в том, что летнее генеральное наступление Красной армии начнется не ранее конца июня месяца 1944 года.
Указанная версия может быть распространена путем:

1. Передачи необходимых сообщений через агентов противника, находящихся в распоряжении «Смерш».
   
   
2. Распространением слухов и «утерей» документов партизанами.

Перечень документов для подобных сообщений прилагается в Приложении № 1, 2, 3, 4, 5».

Командующим Карельским фронтом и Северным флотом также были направлены дополнительные указания, в которых, в частности, говорилось: «В соответствии с пунктом 12 (в) плана «Бодигард» необходимо заставить противника поверить в предполагаемое «наступление» Красной Армии на Северную Финляндию или Норвегию во взаимодействии с англо-американскими войсками, группирующимися с такими же задачами в Шотландии, Северной Ирландии и Исландии».

Информируя командование Северного флота и Карельского фронта, начальник РУ ГШ КА далее писал: «Во взаимодействии с англо-американцами Генеральный штаб Красной Армии намечает в качестве объектов нападения: Петсамо, Киркенес и Берлевог. Окончательная подготовка к нападению на указанные объекты 1 мая 1944 года». Звучало реально, обоснованно и свидетельствовало о согласовании усилий советского и совместного англо-американского командований в предстоявшей операции против Норвегии.

Действия сил Карельского фронта и Северного флота в рамках операции «Бодигард» получили кодовое наименование «Нападение». Обратимся еще раз к уникальному документу «Мероприятия со стороны Красной Армии по плану «Бодигард».

В первом пункте «Мероприятий…» сказано: «Командование Карельского фронта выделяет 3 – 4 стрелковых батальона для совместных учений с Северным флотом по подготовке к предполагаемой десантной операции».

Во втором пункте говорилось: «Общевойсковое командование дает задание на подготовку топографических карт побережья Северной Норвегии, на их изучение офицерским составом и проводит разъяснительную работу среди личного состава выделенных батальонов по подготовке к десантной операции».

В третьем пункте указывалось, что командование Северного флота дает задание на сосредоточение транспортов и десантных судов в Мурманском порту и бухтах Кольского залива, на оборудование двух транспортов для десанта и организует проведение тренировочных учений личного состава сухопутных частей в посадке и высадке на транспортные суда, боевые корабли и высадочные средства.

Далее указывалось, что «командованием Карельского фронта и командованием Северного флота организуются проведение периодических полетов разведывательной авиации с производством фотосъемки побережья Северной Норвегии от Водсе до Берлевог…».

Деятельность разведывательной авиации должна была достигнуть максимальной эффективности в последних числах апреля. Рекомендовалось проводить усиленный радиообмен между радиостанциями флота и армейских частей, распространять слухи о том, что предстоявшая десантная операция является частью общего плана наступления во взаимодействии с англо-американскими войсками. С помощью арестованных военной контрразведкой агентов противника следовало организовать передачу в Берлин сведений о том, что группа офицеров и младших специалистов штаба выехала в Шотландию для организации взаимодействия со штабом 4-й английской армии, якобы, для координации действий в Северной Норвегии.

В Перечне мероприятий советского командования к плану «Бодигард», подписанном 17 апреля 1944 г. начальником Разведывательного правления Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенантом Ф.Ф. Кузнецовым, указывалось, что до противника должна дойти версия, что летнее генеральное наступление Красной Армии начнется не ранее июня 1944 г. Эту версию предполагалось довести до противника различными способами, главным из которых была «передача необходимых сообщений через агентов противника, находящихся в распоряжении «Смерш». Опыт взаимодействия Разведывательного управления Генерального штаба с органами военной контрразведки в области организации радиоигр с противником уже был накоплен значительный.

Возможности «Смерша» были небезграничны, но в 1944 г. сотрудники этой организации контролировали почти всех агентов германской разведки, заброшенных на территорию Советского Союза с разведывательными или диверсионными заданиями. Было принято решение использовать этих агентов для передачи в Берлин дезинформационных сведений, которые разрабатывались с учетом предложений полковника Д. Бэвана. В «передаче» противнику дезинформационных сведений активно использовались и возможности партизанских отрядов, действовавших за линией фронта.

Реализация замыслов трех генеральных штабов

В апреле 1944 г. начался самый сложный этап операции «Бодигард» – реализация замысла введения Гитлера в заблуждение и создание гарантированных условий для успешного форсирования союзниками Ла-Манша.

24 апреля 1944 г. командующему Северным флотом адмиралу А.Г. Головко поступило указание: «В целях дезинформации противника Вам надлежит совместно с командованием Карельского фронта демонстрировать подготовку к десантной операции на северное побережье Норвегии в районе Берлевог. Для десанта командующим Карельским фронтом будет выделено 3 – 4 стрелковых батальона, которые должны с частями морской пехоты пройти совместные учения по подготовке к десантной операции». И далее: «Командованию Карельского фронта указание дано».

29 апреля 1944 г. начальник Разведывательного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов направил генерал-майору Н.В. Славину письмо следующего содержания: «Через посредство Вас прошу передать представителям англо-американских военных миссий в СССР для полковника Бэвана следующую информацию: «В соответствии с пунктом 12 (в) плана «Бодигард» советским командованием проводятся следующие мероприятия…».

Начальник разведки Генерального штаба Красной Армии доводил до сведения полковника Д. Бэвана, что «под командованием Военно-морского флота в Мурманском порту и бухтах Кольского залива сосредоточивается необходимое количество транспортов и десантных судов, проводится работа по оборудованию транспортов для десанта, организованы учения по погрузке войсковых частей на транспортные суда, боевые корабли и выделенные средства».

Генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов сообщал руководителю лондонской группы LCS, что специальными силами флота проведена постановка мин «на выходах из ближайших баз противника», «для взаимодействия с Военно-морским флотом по высадке десанта определены четыре пехотные дивизии», «проведена высадка разведгрупп и отдельных разведчиков на побережье от Вадсе до Берлевог», деятельность разведывательной авиации достигла максимальной интенсивности.

В сообщении генерал-лейтенанта Ф.Ф. Кузнецова полковнику Д. Бэвану также указывались другие конкретные мероприятия.

Генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов также сообщал руководителю группы LCS о том, что командованием Северного флота и Карельского фронта «проводится усиленный радиообмен между радиостанциями флота и общевойсковых армий», «противнику передана информация о том, что в Шотландию вылетели советские офицеры сухопутной армии и военно-морского флота для координации действий в Северной Норвегии». Начальник Разведуправления ГШ Красной Армии писал: «Было бы целесообразно, если бы данную информацию подкрепили англо-американцы через свои источники».

В конце апреля активизировалась деятельность и отдела военной контрразведки «Смерш». Через двойных агентов противнику были направлены донесения, содержавшие дезинформационные сведения.

Реализация согласованных в Москве и Лондоне мероприятий по введению противника в заблуждение, предусмотренных планом «Бодигард», интенсивно осуществлялась как на северном, так и на южном флангах советско-германского фронта.

О том, какие мероприятия проводились, в частности, на северном фланге, исполнявший дела начальника Главного морского штаба вице-адмирал Г.А. Степанов трижды докладывал генералу А.И. Антонову: 29 апреля, 9 мая и 1 июня 1944 г.

29 апреля 1944 г., например, вице-адмирал Г.А. Степанов сообщал генералу армии А.И. Антонову следующее: «Докладываю о мероприятиях, проведенных Северным флотом по операции «Бодигард».

1. Авиация флота 26–28 апреля непрерывно наносила бомбо-штурмовые удары по району Берлевог с задачей подавления и разрушения батарей, огневых точек и оборонительных сооружений. Нанесено в разное время 7 бомбо-штурмовых ударов. В налетах участвовало 28 бомбардировщиков «Киттихок», 16 штурмовиков и 50 истребителей.

Кроме того, нанесен удар по Кибергнес четырьмя Ил-2 и 12 истребителями. Противник, противодействуя работе нашей авиации, возобновил удары по аэродрому Пумманка. В результате налетов противника 9 самолетов получили незначительные повреждения осколками. Непрерывно не менее двух раз в сутки ведется воздушная разведка, фотографирование района Вардэ – Берлевог». Были перечислены и другие мероприятия.

Судя по содержанию доклада вице-адмирала Г.А. Степанова, командование Северного флота и Карельского фронта мероприятия по плану «Бодигард» проводило целенаправленно, в нарастающем темпе, активно демонстрируя противнику подготовку к вторжению в Северную Норвегию.

7 мая 1944 г. генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов получил через генерал-майора Н.В. Славина послание от сотрудника британской военной миссии в Москве полковника Тернера. В послании сообщалось следующее:

«Полковник Бэван просил меня выразить Вам свою благодарность за сообщение от 29 апреля о предпринимаемых советскими властями мероприятиях для осуществления их участия в той части плана «Бодигард», которая относится к Скандинавии, и указывая воображаемый срок летнего наступления Красной Армии».

В начале мая 1944 г. осуществлялись мероприятия дезинформационного характера и по дипломатической линии. Они были одобрены наркоматом иностранных дел СССР и согласованы с британским внешнеполитическим ведомством. Шведскому министерству иностранных дел были направлены ноты, в которых предлагалось предоставить право заправки горючим самолетов союзников, которые могли сделать вынужденную посадку на шведской территории. Английское внешнеполитическое ведомство просило у шведского правительства разрешения завезти на территорию Швеции необходимое количество авиационного горючего.

Совместные англо-советские усилия, проведенные в мае 1944 г. на дипломатическом фронте, были настойчивыми и убедительными.

Для дезинформации противника использовались и действовавшие на территории Северной Норвегии разведывательные группы Разведывательного отдела штаба Северного флота. На полуострове Варангер, например, успешно действовала агентурная группа в составе трех человек. Разведчики старшина 2 статьи Владимир Ляндэ, краснофлотцы Анатолий Игнатьев и Михаил Костин, заброшенные на территорию противника в феврале 1944 г., передавали в разведывательный отдел флота сведения о движении вдоль норвежского побережья немецких транспортов и кораблей. В период проведения дезинформационных мероприятий весной 1944 г. на побережье Норвегии активно действовало от четырех до пяти разведывательных и разведывательно-диверсионных групп разведывательного отдела Северного флота, которые охватывали наблюдением пространство от полуострова Варангер до Тромсе⁵.

7 июля 1944 г. генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов через посредство генерал-майора Н.В. Славина сообщал полковнику Д. Бэвану: «Советское командование считает необходимым довести до Вашего сведения информацию о выполнении пункта 6 (в) плана «Бодигард», касающуюся демонстрации подготовки наступления на Скандинавский полуостров во взаимодействии с англо-американскими войсками.

Основываясь на донесениях непосредственных исполнителей ложного наступления, можно с удовлетворением констатировать, что проводимые мероприятия советским командованием свидетельствуют об эффективном воздействии на противника».

Завершая свое послание, начальник разведки Генерального штаба сообщил британским партнерам: «Реализацией принятого плана по дезинформации противника советское командование преследовало цель добиться наиболее эффективного результата, в чем оно не сомневается».

Воздействие на противника дезинформационных мероприятий

В ноябре 1943 г. германская разведка внимательно следила за встречей лидеров США, СССР и Великобритании в Тегеране. Были предприняты попытки сорвать эту встречу. Однако они закончились безрезультатно. Тем не менее, адмирал В. Канарис и его разведчики верно оценили результаты Тегеранской конференции: весной или летом 1944 г. англо-американцы предпримут попытку вторжения в Европу. Верховным главнокомандующим германскими войсками во Франции и Нидерландах был фельдмаршал К. Рундштедт, штаб которого находился в предместье Парижа в местечке Сен-Жермен. Начальником оперативного отдела штаба был генерал-лейтенант Б. Циммерман.

Оценивая обстановку, сложившуюся на западном фронте, генерал-лейтенант Б. Циммерман признал: «чтобы препятствовать крупному вторжению на каком-либо участке на Западе в 1943 г. явно не хватало дивизий»⁶. Более того, для укрепления западного фронта у Гитлера не хватало и резервов. В тыловых районах дислоцировались части, укомплектованные молодыми и неопытными солдатами или лицами старших возрастов, часть из которых имела те или иные ранения и испытывала моральную и физическую усталость. Эти части нельзя было рассматривать как боеспособный резерв. Пополнение в них поступало из числа лиц, мобилизованных в Германии, и, частично, из представителей различных государств, завербованных на оккупированных немецкими войсками территориях. По оценке фельдмаршала Рундштедта, иногда прибывавшие в его распоряжение воинские части в своем составе имели «дивизионного командира, офицера медицинской службы и пятерых булочников».

В начале 1944 г. большая часть боеспособных дивизий формируемого резерва отправлялась на восточный фронт, где для германского командования складывалась чрезвычайно напряженная обстановка.

Фельдмаршал Рундштедт, готовясь к боевым действиям против англо-американцев на территории Франции, решил держать свои мобильные резервы далеко от побережья. Таким образом, он рассчитывал вывести эти резервы из-под ударов бомбардировочной авиации союзников и считал, что сможет быстро использовать эти войска после того, как на побережье обозначится место основной высадки войск союзников.

Английская разведка, активно действовавшая во Франции в период подготовки к операции «Оверлорд», не могла не обратить внимания на слабую боевую готовность 7-й армии, оборонявшей Нормандию. К 6 июня вдоль побережья Франции и Бельгии размещалось 547 морских береговых орудий. Из них в Нормандии только 47.

На первый взгляд побережье Франции было прикрыто немецкими войсками, оборонительными сооружениями Атлантического вала, береговой артиллерией. Но это была уже не та германская армия, что в годы «блицкрига» и первых побед на восточном фронте. Только в 1943 г. потери немцев в сражениях на восточном фронте составили 2086 тыс. человек. Десятки тысяч немецких солдат и офицеров были потеряны в боях, которые происходили в Северной Африке и Италии.

Более того, полковник Д. Бэван и его подчиненные в ходе реализации мероприятий плана «Бодигард» добились результатов, которые оказали решающее воздействие на определение Гитлером и высшим командованием вермахта стратегии обороны Атлантического побережья. Гитлер определил, что участок побережья между устьями рек Сена и Шельда являлся наиболее вероятным местом высадки морского десанта экспедиционных сил союзников, так как он был ближе всего к Англии. Поэтому, в соответствии с указаниями Гитлера, этому участку отдавалось большее предпочтение при распределении войск и строительстве оборонительных сооружений. 15-я армия была полностью укомплектована и в полном объеме оснащена боевой техникой. Э. Роммель контролировал усилия многочисленных солдат и военных рабочих, которые укрепляли в этом районе Атлантический вал, минировали подходы с моря к побережью, устанавливали различные препятствия, затруднявшие приближение к суше десантных кораблей, а на берегу создавали искусственные сооружения, исключавшие возможность приземления планеров противника.

Усиленные работы по укреплению обороны в районе побережья пролива Па-де-Кале проводились в соответствии с директивой Гитлера № 51. Содержание этой директивы - свидетельство того, что Гитлер в конце 1943 г. в преддверии возможного вторжения англо-американцев распорядился усилить оборонительные возможности французского побережья. В директиве фюрера указывалось: «Стационарное вооружение, которое будет в ближайшее время направлено в Данию и оккупированные области Запада (тяжелая противотанковая артиллерия, неподвижные, зарываемые в землю танки, береговая артиллерия, противодесантные орудия, мины и т.п.), следует использовать строго централизованно на главных направлениях наиболее угрожаемых участков побережья»⁷. В директиве № 51 конкретные задачи ставились перед сухопутными войсками, военно-воздушными силами и военно-морским флотом, а также перед войсками СС.

В апреле 1944 г., как писал в своих мемуарах генерал-лейтенант Б. Циммерман, от германской разведки «стали поступать сведения, что высадка союзников произойдет, возможно, и в Нормандии». Однако эти данные показались неубедительными, и участок обороны на побережье в районе Па-де-Кале по-прежнему считали главным направлением. Перебрасывать войска отсюда в Нормандию запрещалось. Правда, Гитлер, опасавшийся за Нормандию, приказал все же разместить 91-ю посадочно-десантную дивизию и парашютный полк в районе, наиболее удобном для приземления парашютистов и планерных войск. Впрочем, эти дивизия и полк использовались как обычные пехотные формирования.

Германская разведка допустила просчеты и в оценке состава войск союзников, готовившихся к форсированию Ла-Манша. Гитлер в беседе с японским послом генералом Осима сказал, что на Британских островах сосредоточено до 80 дивизий, готовых принять участие в форсировании канала Па-де-Кале. На самом деле по состоянию на 27 мая 1944 г. на территории Британских островов было сосредоточено 52 дивизии, входившие в состав сил вторжения.

Германская разведка докладывала своему командованию, что весной 1944 г. к вторжению готово 65 дивизий, включая шесть воздушно-десантных. Предполагалось, что 20–25 из них американские и 40–45 - английские. На основании этих разведывательных сведений были сделаны и подсчеты количества кораблей, которые могли принять участие в переброске войск и обеспечении их боевых действий. Считалось, что в английских гаванях находится количество кораблей, способных обеспечить переброску до 20 дивизий. Тщательно изучались и возможности боевой и транспортной авиации союзников.

В целом, расчеты германской разведки свидетельствуют, что отдел LCS через агента «Гарбо» и по другим каналам целенаправленно передавал в Берлин завышенные сведения о составе сил вторжения и лишал германское командование возможности объективно оценить складывавшуюся обстановку.

«Оверлорд»

Вечером 1 июня 1944 г. начальник советской военной миссии в Лондоне вице-адмирал Н.М. Харламов был приглашен фельдмаршалом А. Бруком на заседание комитета начальников штабов. Ему было сообщено, что в ближайшие дни англо-американские войска начнут операцию вторжения в Европу.

Возвратившись в миссию, вице-адмирал Н.М. Харламов направил начальнику военной разведки генерал-лейтенанту И.И. Ильичеву срочное донесение: «Фельдмаршал Брук сообщил, операция «Оверлорд» начнется в ближайшие дни. Окончательное решение будет принято 2 июня. Приглашен принять участие в операции союзников. Прошу вашего согласия».

Донесение Харламова было немедленно доложено заместителю начальника Генерального штаба генералу армии А.И. Антонову. Он знал, что операция союзников должна была начаться 31 мая. Об этом Антонову сообщили руководители военных миссий США и Англии, с которыми он встречался в конце апреля в Генеральном штабе. День открытия второго фронта союзниками приблизился и становился реальностью. С открытием второго фронта в войне против фашистской Германии наступал новый, завершающий этап Великой Отечественной войны. Тот, кто вынужден воевать на двух фронтах одновременно, обречен на поражение. Крах нацистской Германии становился реальностью.

Вице-адмирал Н.М. Харламов, вспоминая дни, предшествовавшие операции «Оверлорд», писал: «В интересах скрытности штаб, разрабатывающий операцию, на два месяца был полностью изолирован от внешнего мира. Никто из штабных работников не имел права выходить за пределы установленной и строго охраняемой зоны. Внешняя телефонная связь в помещениях отсутствовала. Вместе с тем был специально сформирован фиктивный штаб группы армий, расположенный в Юго-Восточной Англии. Он занимался планированием вторжения через Па-де-Кале и искусно снабжал фашистскую агентуру ложными сведениями. Были также приняты меры и для подавления системы технического наблюдения противника. Еще задолго до вторжения союзники знали почти все места расположения радиолокационных станций на французском побережье, но не разрушали их, намереваясь вывести эти станции из строя в такой момент, который исключал бы возможность их восстановления к началу операции. Радиолокационные станции были подвергнуты массированному воздушному удару за три дня до высадки, что существенно нарушило вражескую систему технического наблюдения».

6 июня 1944 г. передовые части американцев, англичан и канадцев высадились в Нормандии. Начало операции «Оверлорд», о котором в Москву сообщил британский премьер-министр У. Черчилль, обрадовало И.В. Сталина. Второй фронт, открытия которого он добивался около трех лет, наконец-то был создан.

7 июня 1944 г. И.В. Сталин отправил американскому президенту Ф. Рузвельту следующее послание: «Считаю нужным довести до Вашего сведения, что 6 июня в ответ на послание г-на Черчилля направил ему нижеследующее послание о плане летнего наступления советских войск: «Ваше сообщение об успехе начала операции «Оверлорд» получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.

Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск»⁸.

«Багратион»

Советское командование весной 1944 г. провело огромную работу по подготовке к реализации еще одного пункта военных решений Тегеранской конференции. В Генеральном штабе Красной Армии была завершена разработка оперативных планов наступательной операции «Багратион»». Важные сведения о возможностях нацистской Германии по ведению войны против СССР в Ставку Верховного Главнокомандования (ВГК) и Верховному Главнокомандующему докладывала советская военная разведка.

Объем документов, подготовленных военной разведкой в первой половине 1944 г. о силах, намерениях и военно-экономическом потенциале нацистской Германии, был достаточно широк. Даже простой перечень только названий одних докладов занял бы несколько десятков страниц. Некоторые из них все-таки заслуживают упоминания:

• «Оценка сил и возможностей противника на весну и лето 1944 года»;
  
  
• «Анализ стратегического положения немецкой армии на 20 февраля 1944 года»;
  
  
• «Анализ основных оборонительных мероприятий немецкого командования в Голландии, Бельгии и Франции»;
  
  
• «Доклад о состоянии военной экономики фашистской Германии к лету 1944 года».

Особое место среди информационно-аналитических документов военной разведки, подготовленных в июне 1944 г. накануне операции «Багратион», занимает «Доклад Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии о состоянии немецко-фашистской армии, ее вассалов и о возможностях Германии на дальнейшее ведение войны в 1944 году». Доклад был подготовлен для Ставки ВГК и содержал в себе все основные сведения о фашистской Германии и ее возможностях ведения войны против Советского Союза по состоянию на 1 июня 1944 г.

Разведка смогла добыть сведения о том, что немецкое командование сосредоточило в Белоруссии свою наиболее сильную группировку – группу армий «Центр». По данным военной разведки, в эту группу армий входили соединения 3-й танковой, 2-й, 4-й и 9-й полевых армий. На севере эту группу армий прикрывала 16-я полевая армия группы армий «Север», а на юге – 4-я танковая армия группы армий «Северная Украина». Основные силы группы армий «Центр» были размещены в тактической зоне обороны: в районах Витебска, Орши, Могилева и Бобруйска. С воздуха группу армий «Центр» прикрывал наиболее сильный 6-й немецкий воздушный флот, в составе которого было около 1350 самолетов. Многие города и села Белоруссии, как докладывала разведка, были превращены гитлеровцами в неприступные крепости. В общей сложности противник сосредоточил в Белоруссии (с учетом тылов) около 1,2 млн солдат и офицеров. Немецкое командование готовилось к серьезному сопротивлению на этом участке фронта.

Всего, по данным советской военной разведки, на западном стратегическом направлении немцы сосредоточили 63 дивизии и три бригады. На их вооружении имелось 9500 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий.

Данные разведки также позволили установить, что на Белорусском театре военных действий германские войска занимают положение в виде огромного выступа на восток, который своеобразной дугой огибал Минск и территорию Белоруссии. Эта конфигурация была выгодна для войск Красной Армии, которые могли нанести противнику сокрушительный удар.

Эти и многие другие сведения о дислокации, составе и вооружении немецких армий на советско-германском фронте поступали в Ставку ВГК от военной разведки и Группы по разведке, созданной весной 1943 г. В эту Группу входили представители всех советских разведывательных служб.

Среди наиболее важных документов, подготовленных Группой, – доклад «О положении Германии, ее возможностях и вероятных планах ведения войны». Он был подготовлен в июне 1944 г. и был подписан генерал-полковником Ф.И. Голиковым, начальником Главного разведывательного управления (ГРУ) Наркомата обороны СССР генерал-лейтенантом И.И. Ильичевым, начальником Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенантом Ф.Ф. Кузнецовым, начальником 1 Управления Наркомата госбезопасности (НКГБ) комиссаром госбезопасности 3 ранга П.М. Фитиным, начальником 4 Управления НКГБ комиссаром госбезопасности 3 ранга П.А. Судоплатовым и начальником Разведывательного управления Главного морского штаба ВМФ контр-адмиралом М.А. Воронцовым.

Доклад Группы по разведке был направлен И.В. Сталину, В.М. Молотову и начальнику Генерального штаба генералу армии А.М. Василевскому.

Принимая решение о проведении операции «Багратион», Ставка ВГК знала о противостоящем противнике все, что было необходимо для планирования операции.

Операция «Багратион» по замыслу имела гигантский размах. Для ее осуществления требовалось огромное количество вооружения, боеприпасов, горючего и продовольствия. «По предварительным расчетам Генштаба, – писал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления», – для обеспечения операции «Багратион» в войска надлежало направить 400 тысяч тонн боеприпасов, 300 тысяч тонн горючего и смазочных материалов, до 500 тысяч тонн продовольствия и фуража. Нужно было сосредоточить в западных районах четыре общевойсковые армии, две танковые и воздушную армии, а также соединения Войска Польского. Кроме того, Ставка передала фронтам из своего резерва пять танковых, два механизированных и четыре кавалерийских корпуса, десятки отдельных полков и бригад всех родов войск и перебазировала 11 авиационных корпусов. Все это следовало доставить с большими предосторожностями, чтобы не раскрыть подготовку фронтов к наступлению. Для успеха предстоящей операции это было очень важно, так как, по данным нашей разведки, главное командование немецких войск ожидало первый летний удар с нашей стороны на Украине, а не в Белоруссии»⁹.

Сведения о том, что «главное командование немецких войск ожидало первый летний удар с нашей стороны на Украине, а не в Белоруссии», представляли особый интерес по двум причинам. Во-первых, такие данные советской военной разведки подтверждали тот факт, что все мероприятия, проводившиеся весной 1944 г. в рамках операции «Бодигард», достигли цели. Германское командование поверило в то, что войска Красной Армии готовятся нанести удар на юге в направлении Болгарии и Румынии и совместно с английскими войсками вторгнуться на Балканы, создав угрозу срыва поставок в нацистскую Германию нефтепродуктов из Румынии и Венгрии.

Сведения о том, что германское командование ожидает наступления Красной Армии на южном фланге советско-германского фронта, поступили в Центр от генерал-майора И.А. Склярова, который действовал в Лондоне, и от полковника Н.И. Никитушева, действовавшего в Стокгольме. Важные сведения разведывательного характера поступали и от резидента ГРУ, работавшего в Софии.

На одном из оперативных совещаний Гитлер заявил: «Лучше я потеряю белорусские леса, чем румынскую нефть»¹⁰.
Германская разведка не смогла установить, что подготовка советских войск к наступлению на южном фланге советско-германского фронта являлась ложной демонстрацией намерений, а основные события летней кампании советский Генеральный штаб планировал осуществить на центральном участке фронта.

Искусство введения противника в заблуждение в годы войны достигло небывалого в истории войн развития. Умение вскрывать тайные замыслы противника – тоже. Сочетание тщательного учета данных разведки о противнике и фактора внезапного удара на главном направлении было использовано Ставкой ВГК во время разработки плана операции «Багратион», в ходе ее подготовки и проведения.

По утвержденному Ставкой плану операцию «Багратион» решено было начать 19 – 20 июня. Утверждая 30 мая план Белорусской операции, Сталин, как это было уже не раз, заявил, что ближайшая задача Ставки – помочь командованию и войскам фронтов получше подготовить и провести задуманную операцию. Перед Государственным Комитетом Обороны и Генеральным штабом была поставлена задача - обеспечить войска всем необходимым.

Сталин предложил направить Г.К. Жукова и А.М. Василевского в Белоруссию в качестве представителей Ставки. Жукову предстояло заниматься координацией действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов, Василевскому - координировать усилия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов.

Приступая к подготовке Белорусской операции, Генеральный штаб, как отмечал в своих воспоминаниях генерал армии С.М. Штеменко, «хотел как-то убедить гитлеровское командование, что летом 1944 года главные удары Советской Армии последуют на юге и в Прибалтике»¹¹. К этому следует добавить, что все мероприятия, проведенные весной 1944 г. в рамках операции «Нападение», являвшейся составной частью общего плана операции «Бодигард», были использованы советским командованием для маскировки замысла операции «Багратион».

3 мая командующему 3-м Украинским фронтом было отдано следующее распоряжение: «В целях дезинформации противника на вас возлагается проведение мероприятий по оперативной маскировке. Необходимо показать за правым флангом фронта сосредоточение восьми-девяти стрелковых дивизий, усиленных танками и артиллерией… Ложный район сосредоточения следует оживить, показав движение и расположение отдельных групп людей, машин, танков, орудий и оборудование района; в местах размещения макетов танков и артиллерии выставить орудия ЗА, обозначив одновременно ПВО всего района установкой ЗА и патрулированием истребителей.

Наблюдением и фотографированием с воздуха проверить видимость и правдивость ложных объектов… Срок проведения оперативной маскировки с 5 по 17 июня с.г.»¹².

Директива с подобным содержанием была направлена и командующему 3-м Прибалтийским фронтом. Маскировочные работы он должен был осуществить восточнее реки Череха.

С.М. Штеменко, который в 1944 г. был начальником оперативного управления Генерального штаба и отвечал за проведение мероприятий по дезинформации противника, после войны писал: «…Противник сразу же клюнул на эти две приманки. Немецкое командование проявило большое беспокойство, особенно на южном направлении. С помощью усиленной воздушной разведки оно настойчиво пыталось установить, что мы затеваем севернее Кишинева, каковы наши намерения. Своего рода дезинформацией являлось также оставление на юго-западном направлении танковых армий. Разведка противника следила за нами в оба и, поскольку эти армии не трогались с места, делала вывод, что, вероятнее всего, мы предпримем наступление именно здесь. На самом же деле мы исподволь готовили танковый удар совсем в ином направлении…»¹³.

Грандиозное наступление началось 23 июня и продолжалось до конца лета 1944 г., что также создало благоприятные условия для развития операции «Оверлорд». Захватив и расширив плацдарм в Нормандии, англо-американские войска начали наступление на Париж. К началу сентября вся Франция была освобождена¹⁴.

Что стало известно немецкой разведке?

Немецкая разведка использовала все свои возможности для вскрытия замыслов советского командования. Но разведчики противника были введены в заблуждение мероприятиями, которые тонко, целенаправленно и комплексно проводились советским Генеральным штабом. В зоне ответственности 3-го Украинского фронта, например, были созданы ложные районы сосредоточения советских войск. Они были умело оборудованы. Немецкие разведчики и агенты, входившие в состав абвергруппы-106, действовавшей на территории Румынии, приняли макеты танков и артиллерии, передвижение войсковых подразделений, патрулирование истребителей за крупное сосредоточение советских войск на южном участке советско-германского фронта. Донесения об этом сосредоточении поступили в Берлин. Содержание некоторых из этих донесений стало известно резидентам советской военной разведки в Лондоне и Стокгольме. Генерал-майор И.А. Скляров и полковник Н.И. Никитушев, которые ничего не знали о дезинформационных мероприятиях, проводившихся по указанию Генерального штаба, докладывали в Центр о том, что немецкая военная разведка отметила скопление советских войск на южном участке советско-германского фронта и полагает, что командование Красной Армии планирует провести главное наступление летней кампании 1944 г. на южном фланге советско-германского фронта.

Данные военной разведки, поступавшие из Англии, Болгарии и Швеции подтверждали, что операция по стратегической дезинформации противника развивается успешно не только на южном, но и на северо-западном участках советско-германского фронта. Командующий 4-й немецкой армией генерал К.Типпельскирх писал после войны, что генерал Модель, возглавлявший фронт в Галиции, не допускал возможности наступления русских нигде, кроме как на его участке.

Германская разведка и все ее военные подразделения, действовавшие на советско-германском фронте: абверкоманда-103 (в составе абвергрупп 107, 108, 109, 110 и 113), абверкоманда-104 (абвергруппы 111, 112, 118) и другие, а также германская политическая разведка В. Шелленберга, не смогли вскрыть замыслы советского командования, связанные с операцией «Багратион». В Берлине считали, что удар войск Красной Армии возможен на юге, а также в Галиции в сочетании с ударом в Прибалтике.

Южное направление в Берлине считали наиболее опасным. Весной 1944 г. войска 1-го Украинского фронта одержали ряд побед и продвинулись к границам Германии. Естественно, в результате этих наступательных операций впервые возникла реальная угроза безопасности рейха. Она приближалась с юга, где Красная Армия оказалась ближе всего к границам Германии. Учитывая и этот фактор, Гитлер приказал перебросить на юг значительные силы.

Для того чтобы заставить противника рассредоточить свои резервы по всему советско-германскому фронту от Белого до Черного моря и отвлечь внимание немецкого командования от белорусского направления, Генеральный штаб Красной Армии принял еще одно важное решение: нанести удар по противнику на Карельском перешейке и в Карелии. Этот удар был частью стратегического замысла советского командования и мог вывести Финляндию из войны. В Генеральном штабе из данных военной разведки было известно, что эмиссары финского правительства тайно от Гитлера побывали в Стокгольме и провели с советским посланником А.М. Коллонтай встречи, на которых в предварительном порядке обсуждались условия выхода Финляндии из войны. А.М. Коллонтай обсуждала с военным атташе полковником Н.И. Никитушевым результаты переговоров с финнами. О советско-финских контактах Никитушев докладывал в Центр.

Таким образом, в северном секторе советско-германского фронта в первой половине 1944 г. объективно назревали важные события. После провала плана германского командования «Нордлихт» в 1942 г. и срыва операции германских войск по захвату Ленинграда, в январе 1944 г. Красная Армия сняла блокаду северной столицы. Войскам Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов противостояла группа армий «Север» (18-я и 16-я армии), которой командовал генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер (с конца января – генерал-полковник В. Модель). Эта немецкая группировка имела в своем составе 741 тыс. солдат и офицеров, 10 700 орудий и минометов, 385 танков и штурмовых орудий и 370 самолетов.

Гитлеровцы за 2,5 года создали на этом участке фронта сильно укрепленные оборонительные рубежи, построили железобетонные и деревянно-земляные огневые точки, прикрыли их минными полями и проволочными заграждениями.

Для поддержки группы армий «Север» германское командование держало на территории Норвегии около 10 дивизий.

Германско-финской группировке противостояли войска Карельского, Волховского и Ленинградского фронтов. Им предстояло сыграть особую роль в реализации замыслов летней кампании 1944 г., которая разрабатывалась в Генеральном штабе.

Для согласования операции в Карелии в Москву был вызван командующий Карельским фронтом К.А. Мерецков. Подготовительные мероприятия к операции на северном участке советско-германского фронта тоже были замечены германской военной разведкой.

Уже после войны в марте 1946 г. на военно-теоретической конференции Маршал Советского Союза Г.К. Жуков говорил, что для успешного проведения стратегической наступательной операции необходимы «оперативная и тактическая внезапность», которая «достигается тем, что враг стремительностью действий вводится в заблуждение о наших истинных намерениях. Надо действовать настолько быстро, чтобы неприятель везде и всюду опаздывал, застигнуть его врасплох и тем самым поставить в тяжелое положение».

В Москве были приняты чрезвычайные меры по сохранению в тайне замысла и содержания плана операции «Багратион». К непосредственной разработке плана Белорусской операции привлекался узкий круг лиц. В полном объеме его содержание знали только пять человек: заместитель Верховного Главнокомандующего, начальник Генерального штаба и его первый заместитель, начальник Оперативного управления и один из его заместителей. Упоминание о предстоящей операции в Белоруссии в разговорах по телефону или в телеграфной переписке категорически запрещалось. Оперативные предложения фронтов разрабатывались тоже двумя-тремя лицами, донесения писались обычно от руки и докладывались, как правило, лично командующими.

Осуществление мероприятий по дезинформации противника и маскировке замыслов советского командования принесло положительные результаты. Германская разведка, как и на западном фронте, была введена в заблуждение.

Разгром неизбежен

Наступление войск Красной Армии должно было начаться 19-20 июня. Однако из-за задержки перебросок огромного количества войск, которые должны были принять участие в наступлении, по решению И.В. Сталина начало операции было перенесено на 23 июня.

Разгром немецких войск в Белоруссии должны были осуществить войска четырех фронтов: 1-го Прибалтийского (командующий генерал армии И.Х. Баграмян, начальник разведывательного отдела штаба фронта полковник А.А. Хлебов), 1-го Белорусского (командующий генерал армии К.К. Рокоссовский, начальник разведки фронта генерал-майор П.Н. Чекмазов), 2-го Белорусского (командующий генерал-полковник Г.Ф. Захаров, начальник разведывательного отдела штаба фронта генерал-майор И.В. Виноградов) и 3-го Белорусского (командующий генерал-полковник И.Д. Черняховский, начальник военной разведки фронта полковник Е.В. Алешин).

К операции «Багратион» привлекалась Днепровская военная флотилия (командующий капитан 1 ранга В.В. Григорьев, начальник разведки флотилии подполковник Ф.И. Белокуров).

По замыслу Ставки войска смежных крыльев 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов должны были нанести сходящиеся удары по витебской группировке противника, окружить и уничтожить ее. Группировку немецких войск в районе Бобруйска должны были разгромить войска правого крыла 1-го Белорусского фронта. Войска левого крыла 3-го и центра 2-го Белорусских фронтов должны были наносить удары по группировкам немецких войск в районе Орши и Могилева. Ликвидация витебской и бобруйской группировок противника открывала простор для действий основных сил Красной Армии и создавала предпосылки для разгрома крупнейшей группировки немецко-фашистских войск – группы армий «Центр», освобождения Белоруссии и части территории Литвы.

Подготовка к операции в Белоруссии проходила скрытно. Ставка постоянно требовала от командующих фронтами принятия строжайших мер по маскировке переброски войск и их размещения в районах будущих прорывов. Добиться скрытности всех приготовлений было крайне трудно. Несмотря на огромный объем подготовительных мероприятий к операции «Багратион», они остались вне поля зрения германской военной разведки. Это произошло не из-за недостатка сил немецкой разведки в районе действий группы армий «Центр», а из-за того, что немецкая разведка не смогла разобраться во всех мероприятиях, организованных советским Генеральным штабом и командующими фронтами по дезинформации противника. Мероприятия по дезинформации носили стратегический размах, были тщательно продуманы и хорошо организованы.

Немцы в середине июня 1944 г. пришли к выводу, что советские войска нанесут главный удар на ковельском направлении с выходом к Люблину и Варшаве. Немецкая разведка периодически сообщала своему командованию, что из шести имевшихся в Красной Армии танковых армий четыре по-прежнему находятся на Украине, туда же направлялись и эшелоны, подвозя новые танки. На самом деле эшелоны перевозили макеты танков, которые готовились достаточно далеко от линии фронта. Усилия Ставки ВГК по дезинформации противника не прекращались ни на минуту. Они укрепляли убеждение, сложившееся у немецкого командования, что наступление советских войск начнется где-то южнее, а в Белоруссии можно ожидать только сковывающие действия. В расчете на «бдительность» немецкой разведки, Г.К. Жуков даже приказал его специальный поезд оставить в полосе 1-го Украинского фронта. По радиостанциям фронта нет-нет да звучала его фамилия. Создавалось впечатление, что Г.К. Жуков находится в войсках 1-го Украинского фронта. Для немецкой разведки это был важный признак того, что на южном участке фронта назревают серьезные события.

Решающая роль в операции «Багратион» отводилась войскам 1-го Белорусского фронта. Первым 23 июня 1944 г. начал боевые действия 1-й Прибалтийский фронт. Г.К. Жуков попросил И.В. Сталина разрешить 1-му и 2-му Белорусским фронтам начать наступление 24 июня. Это было продиктовано необходимостью целенаправленного использования дальней бомбардировочной авиации.

Уже к середине июля стало очевидным, что разгром группы армий «Центр» неизбежен. Это было начало такого же неизбежного крушения фашистской Германии и ее поражения в войне. Критическая ситуация, сложившаяся на советско-германском фронте, вызвала серьезное недовольство Гитлером среди высокопоставленных генералов и офицеров вермахта. 20 июля на Гитлера было совершено покушение. Исполнителем акции был полковник граф Клаус Шенк Штауффенберг.

20 июля, полковник Штауффенберг, являвшийся начальником штаба армии резерва, был вызван Гитлером для доклада в его ставку «Волчье логово». Граф пронес в портфеле взрывное устройство замедленного действия. В силу случайных обстоятельств после взрыва Гитлер остался жив. Заговор сорвался. Полковник Штауффенберг в тот же вечер был арестован в Берлине и расстрелян. О покушении на Гитлера первым в Центр сообщил из Стокгольма полковник Николай Никитушев. Имевшиеся у него агентурные источники сообщили также о массовых арестах и расстрелах, которые происходили в Берлине после покушения на Гитлера…

Об интенсивности действий разведывательных отделов штабов четырех «багратионовских» фронтов можно судить по количеству проведенных разведчиками засад, поисков, операций по сбору сведений в тылу противника. Наибольшее количество разведывательных операций было проведено в 1944 г. разведчиками 1-го Белорусского фронта, которыми командовал генерал-майор П.Н. Чекмазов. На их счету 22950 операций. Разведчики 3-го Белорусского фронта отправлялись за линию фронта 16254 раза. Подчиненные полковника А.А. Хлебова, начальника разведотдела штаба 1-го Прибалтийского фронта, выполняли задания командования в тылу противника 15350 раз. Разведчики 2-го Белорусского фронта провели 7711 операций по добыванию сведений о противнике.

Судя по этим статистическим данным, можно сделать только один вывод – впереди войск четырех фронтов первой сражалась военная разведка. Она была на острие этих войск, добывала сведения, необходимые для достижения победы, и несла невосполнимые потери.

В конце 1944 г. Разведуправление Генерального штаба Красной Армии разработало донесение, которое получило название «Боевая деятельность войсковиков-разведчиков Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны за 1944 год». В этом донесении сообщалось, что войсковые разведчики в июне - августе 1944 г. захватили в плен 65657 немецких солдат и офицеров, добыли 92626 документов. Усилиями войсковых разведчиков за 1944 г. было уничтожено 371503 офицера и солдата противника. Наибольший урон противнику нанесли разведчики Карельского, Ленинградского, 1-го, 2-го и 3-го Прибалтийских, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских, 1-го, 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов.

Называя причины успеха войск четырех фронтов в Белорусской операции, президент Академии военных наук генерал армии М.А. Гареев писал: «Много было поучительного в обеспечении скрытности подготовки операции и внезапности действий. Например, К. Рокоссовский и И. Баграмян на некоторых направлениях наносили удары на самых трудных участках местности и добивались успеха только потому, что противник этого не ожидал. Особенно отличился творчеством и изобретательностью самый молодой командующий фронтом И. Черняховский. Он все делал не по стандартным правилам военного искусства, а так, чтобы его действия в максимальной степени учитывали особенности сложившейся обстановки и были неожиданными для противника.

Обычно перед началом наступления проводились дезинформационные мероприятия по оперативной маскировке с целью показа подготовки к обороне. Генерал Черняховский, вопреки этому правилу, обозначал ложное сосредоточение войск деревянными макетами в тех районах, где предусматривалось действительное сосредоточение ударных группировок для наступления. Немецкая разведка отмечала это ложное сосредоточение и полагала, что «раскрыла» замысел нашего командования. Немецкая авиация даже наносила несколько раз удары по этим деревянным целям. После таких налетов Черняховский выдвигал свои войска в исходные районы для наступления. В результате удары 3-го Белорусского фронта оказались для противника неожиданными…».

Радикально изменилась и обстановка на южном фланге советско-германского фронта. Это обстоятельство потребовало внесения существенных изменений в советскую часть плана «Бодигард». Однако сделать эти изменения советский Генеральный штаб мог только после согласования своих предложений с британской группой LCS.

16 июня 1944 г. начальник Разведывательного управления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов через начальника отдела специальных заданий Генштаба генерал-майора Н.В. Славина направил руководителям британской и американской военных миссий в Москве послание, в котором изложил предложения по корректировке плана «Бодигард».

В послании генерал-лейтенанта Ф.Ф. Кузнецова отмечалось, что «с целью удерживания вражеских сил на Балканах планом «Бодигард» пункт 6 (б) предусмотрена инсценировка земноводной операции против Румынского побережья через Черное море¹⁵. В период принятия плана «Бодигард» представителями Объединенных Наций не могли возникнуть какие-либо прямые или косвенные доводы, расходящиеся с содержанием плана».

Далее генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов писал: «Однако динамичность советско-германского фронта внесла существенные поправки в пункт 6 (б) плана «Бодигард», относящегося к Юго-Восточной Европе».

По мнению начальника РУ ГШ КА, было бы полезно прийти к единому мнению в оценке сложившейся ситуации в южном секторе советско-германского фронта и принять во внимание ряд новых обстоятельств. Среди них были успешные наступательные операции Красной Армии в направлении румынской и венгерской границ, что требовало внесения корректив в план «Бодигард».

Завершая свое послание полковнику Д. Бэвану, генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов сообщал: «Исходя из вышеизложенного, советское командование считает возможным воздержаться от инсценировки земноводной операции на румынское побережье через Черное море, так как действительные боевые действия Красной Армии, происходящие уже на территории Румынии, создают непосредственную и более ощутимую угрозу Румынии, а, следовательно, и Юго-Восточной Европе».

В пункте 6 (б) плана «Бодигард» речь шла не только о земноводной операции Красной Армии на побережье Румынии, но и о демонстрации готовности осуществить, как считал полковник Д. Бэван, вторжение в Болгарию. Но стремительное продвижение войск Красной Армии в направлении Болгарии весной 1944 г. также сделало, по мнению командования Разведывательного управления ГШ КА, это требование утратившим смысл. Поэтому, по поручению генерала армии А.И. Антонова начальник РУ ГШ КА генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов подготовил еще в конце мая 1944 г. послание, адресованное начальнику британской группы LCS. Проект этого послания был доложен заместителю наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинскому. Одобренный в высших дипломатических инстанциях проект письма стал официальным посланием, которое за подписью Ф.Ф. Кузнецова было направлено главе британской военной миссии в Москве для передачи половнику Д. Бэвану.

В этом послании указывалось: «Отдавая должное внимание стремлению командования союзников удержать силы врага в юго-восточной части Европы на более длительное время, советское командование видело в осуществлении этого пункта плана «Бодигард» несомненную пользу нашему общему делу. Однако сложившаяся политическая ситуация за последнее время продиктовала советским властям принять другие, более эффективные решения».

Обосновывая свое обращение к британским властям, генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов писал: «Логический ход развития отношений между правительством Советского Союза и правительством Болгарии не мог, в наших общих интересах, ограничить советские власти действиями, предусмотренными планом «Бодигард». Эти соображения неизбежно приводили советское правительство к другим более отвечающим обстановке действиям, которые претворялись в соответствующие категорические представления болгарскому правительству. Эти шаги советского правительства далеко оставили позади себя мероприятия, предусмотренные планом «Бодигард» и превзошли их во много раз по своей эффективности».

Объективно и без эмоций

16 июля 1944 г. генерал-майор Н.В. Славин получил от полковника Д. Бэвана краткий ответ на двух листах на послание генерал-лейтенанта Ф.Ф. Кузнецова. Руководитель британского отдела LCS сообщал начальнику РУ ГШ КА, что британское командование, в целом, одобряет подходы советского правительства по пункту 6 (б) плана «Бодигард» на юго-востоке Европы.

25 июля 1944 г. генерал-майор Н.В. Славин получил еще одно послание по этому же вопросу. На этот раз – от главы британской военной миссии в Москве генерал-лейтенанта М.Б. Барроуза.

В письме генерал-лейтенанта М.Б. Барроуза объективно и без лишних эмоций говорилось: «Я получил от британских Начальников штабов дополнительное сообщение относительно плана «Бодигард».

Часть этого плана, касающаяся вопроса сохранения тайны начала главного летнего наступления Красной Армии и англо-американского вторжения через канал, конечно, уже выполнена.

Однако основным пунктом плана является сковывание возможно больших сил противника в Скандинавии, Италии и на Балканах на протяжении всего 1944 года. Трудность поддержания правдоподобной угрозы против всех этих трех главных секторов может в дальнейшем постепенно возрастать, тем не менее, Начальники Объединенного англо-американского штаба считают, что подобные угрозы должны продолжиться на возможно больший период времени.

Поэтому Начальники штабов поручили мне запросить, согласен ли Советский Генеральный штаб с этой политикой и если согласен, то просить продолжения взаимодействия – особенно в поддержании угрозы в направлении Болгарии.
Так как я уезжаю на короткое время из Москвы в Англию, я был бы очень доволен, если Вы известите моего заместителя - полковника Тернера о мнении по этому вопросу Советского Генерального штаба.

Полковник Тернер перешлет это решение мне для передачи Начальникам Штабов».

Содержание этого письма главы военной миссии Великобритании в Москве генерал-лейтенанта М.Б. Барроуза интересно по многим причинам. Но две из них, как представляется, наиболее значимы. Письмо было написано 25 июля 1944 г. В это время англо-американские войска, успешно завершив первую стадию операции «Оверлорд», неожиданно для Верховного командования союзных экспедиционных сил, столкнулось с сильным сопротивлением германских войск. Ошеломленные этим сопротивлением, начальники штабов хотели бы продлить советскую часть операции «Бодигард». А это уже означало не проведение обманных маневров, отвлекающих германские войска, а проведение активных боевых действий Красной Армией в целях как можно большего сковывания их на восточном фронте и недопущение переброски на Запад. «Бодигард» во второй половине 1944 г. по просьбе начальников штабов союзников должен был превратиться не только в обманщика, но и в реального «Телохранителя», который должен был бы обеспечить устойчивое положение англо-американских войск, сражавшихся во Франции.

Вторая особенность просьбы генерала М.Б. Барроуза состояла в том, что и глава британской военной миссии в Москве, и начальники англо-американских штабов беспокоились о своих войсках, о том, чтобы максимально уменьшить их потери. Противник на западном фронте имел достаточно возможностей, чтобы причинить наступавшим войскам союзников значительный ущерб.

В Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии внимательно изучили просьбу генерал-лейтенанта М.Б. Барроуза. В начале августа был подготовлен проект официального ответа. Начальник РУ ГШ Красной Армии доложил проект ответа начальнику Генерального штаба маршалу А.М. Василевскому, который 20 августа внес в текст некоторые поправки. 22 августа официальный ответ был одобрен наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым и направлен главе британской военной миссии в Москве. Это письмо завершает полугодовую переписку Разведывательного управления Генштаба Красной Армии с британским высшим командованием посредством главы британской военной миссии в Москве и руководителя отдела LCS о советско-английском взаимодействии в рамках плана операции «Бодигард».

Вот текст этого послания:

«Главе британской военной миссии в Москве генерал-лейтенанту Барроуз, через посредство полковника Тернера.

В письме от 25 июля 1944 года на мое имя Вы, по поручению начальников объединенного англо-американского штаба, запрашиваете, согласен ли советский Генеральный штаб с политикой сковывания возможно больших сил противника в Скандинавии, Италии и на Балканах на протяжении всего 1944 года, и в случае положительного ответа на этот вопрос со стороны советского Генерального штаба, просите продолжения взаимодействия и, особенно, в поддержании угрозы в направлении Болгарии в соответствии с планом «Бодигард».

В связи с этим считаю необходимым довести до Вашего сведения, что советский Генеральный штаб не только согласен с политикой сковывания возможно больших сил врага на указанных направлениях, но и, как Вам хорошо известно, в течение всего летнего периода 1944 года практически успешно ее осуществляет».

Завершая свое послание, генерал-полковник Ф.Ф. Кузнецов писал: «Таким образом, в проводимых советским правительством мероприятиях и боевых действиях Красной Армии за летний период 1944 года соответственно продолжают осуществляться меры, предусмотренные планом «Бодигард».

Участие советского Генерального штаба и Разведывательного управления ГШ Красной Армии в операции «Бодигард» продолжалось до конца 1944 г.

Уинстон Черчилль об операции «Бодигард»

Оценивая эффективность проведенных весной 1944 г. мероприятий по дезинформации противника, британский премьер-министр У. Черчилль писал: «Наша основная хитрость заключалась в том, чтобы сделать вид, что мы намерены высадиться через Дуврский пролив... Использовались такие очевидные средства, как имитация сосредоточения войск в Кенте и Суссексе, создание в портах на юго-востоке Англии целых флотов кораблей-макетов, десантные учения на прилегающих участках побережья, усиленная работа радиопередатчиков. В тех местах, где мы не собирались высадиться, производилась более усиленная разведка, чем там, где намечали произвести высадку. Все это дало прекрасные результаты. Германское верховное командование твердо верило тем данным, которые мы любезно предоставляли в его распоряжение».

У. Черчилль в своей оценке событий, которые предшествовали операциям «Оверлорд» и «Багратион», не упомянул об участии в них Генерального штаба Красной Армии и советской военной разведки. Можно предположить, что эта оценка предопределила направленность и основное содержание всех последующих после разгрома нацистской Германии исследований американских и английских историков, интересовавшихся этой страницей Второй мировой войны. Нельзя исключать, что существовали и другие причины, которые привели к потере в Великобритании «русского следа» в операции «Бодигард».

Советские руководители и полководцы своих оценок эффективности взаимодействия генеральных штабов вооруженных сил СССР, Великобритании и США в области реализации военных решений Тегеранской конференции и организации «мистификации и обмана» противника, не оставили. В своих воспоминаниях они отразили другие операции, которые определяли развитие событий на фронтах Великой Отечественной войны. Поэтому «русский след» в операции «Бодигард» был потерян.

Возможные выводы

Результаты проведенного исследования позволяют сделать следующие выводы.

Взаимодействие генеральных штабов вооруженных сил СССР, Великобритании и США, организованное весной 1944 г. в соответствии с военными решениями Тегеранской конференции, позволило ввести германское верховное командование в заблуждение о замыслах летних кампаний на западном и восточном фронтах.

Мероприятия, проводившиеся британским и советским командованием по плану операции «Бодигард», скрыли место, время и состав сил англо-американских войск и позволили осуществить форсирование Ла-Манша там, где противник этого не ожидал.

Дезинформационные мероприятия, проведенные советским Генеральным штабом, позволили ввести германскую разведку в заблуждение относительно направления главного удара войск Красной Армии и создали благоприятные условия для начала операции «Багратион».

Успешное проведение операций «Оверлорд» и «Багратион» ускорило разгром немецких армий на восточном и западном фронтах и приблизило победное окончание Второй мировой войны.

___________________________________________________________

¹Советский Союз на международных конференциях Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в 3 т. - М.: Издательство политической литературы, 1978. Т. 2. Тегеранская конференция руководителей союзных держав – СССР, США и Великобритании. С. 173.

²Телохранитель. – В.Л.

³Brown, A. Bodyguard of Lies. New York: Jove Books, 1976.

⁴Breuer, William. Hoodwinking Hitler: The Normandy Deception. Westport, CT: Praeger, 1993. См. также: Platt O. Bodyguard. The Secret Plan that Saved D-Day. New-York Universe, Inc. 2004.

⁵Федоров В.М. Военно-морская разведка: история и современность. - М.: Оружие и технологии, 2008. С. 144.

⁶Циммерман Б. Франция. 1944 год / Вестфаль З., Крейпе В., Блюментрит Г. Роковые решения вермахта. - Смоленск: Русич, 2001. С. 269.

⁷Дашичев В. Банкротство стратегии германского фашизма в 2 т. - М.: Наука, 1973. Т. 2. С. 541.

⁸Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в 2 т. - М.: Госполитиздат. 1958. Т. 2. С.144-145.

⁹Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: АПН, 1970. С. 530-531.

¹⁰Дашичев В.И. «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. - М.: Наука, 1967. С. 523.

¹¹Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны в 2 кн. - М.: Воениздат, 1985. Кн. 1. С. 280.

¹²Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны в 2 кн. - М.: Воениздат, 1985. Кн. 1. С. 281.

¹³Там же. С. 281.

¹⁴Великая Отечественная война 1941-1945 в 12 т. - М.: Воениздат, 2011. Т. 1. Основные события войны. С. 365.

¹⁵В пункте 6 (б) плана «Бодигард» сказано: «Плану обмана противника в значительной степени соответствовало бы, если бы русский Генеральный штаб инсценировал угрозу проведения земноводных операций против болгарского и румынского побережий Черного моря».

Владимир Лота, доктор исторических наук

• КАПИТАЛ РЕЗЕРВНЫЙ
• КОМИТЕТ ПО МЕЖДУНАРОДНЫМ СТАНДАРТАМ ФИНАНСОВОЙ ОТЧЕТНОСТИ