МЕЙЕР ГЕОРГИЙ АНДРЕЕВИЧ
(7 (19).02.1894, Симбирская губ. 7.02.1966, Дьеп, Франция) публицист, философ и литературовед. Род. в семье потомка ливонского рыцаря Мейсра фон Зегевольта, перешедшего на службу в России при Иване Грозном, и внучки писателя С. Т. Аксакова. По окончании реального училища М. поступил на филологический ф-т Московского ун-та, но через год оставил его. Гражданскую войну М. провел в белой армии, в 1920 г. эвакуировался в Константинополь. В 1923 г. переехал во Францию и короткое время сотрудничал в журн. *Русская земля*, в 1925-1940 гг. стал сотрудником газ. *Возрождение*, издававшейся в Париже П. Б. Струве. В нач. 1950-х гг. неофициально возглавлял журн. *Возрождение*, но затем из-за идеологических разногласий вышел из редакции. В 1959 г. он начинает печататься в журн. *Грани*, где появляются отдельные главы его книги о Достоевском, оставшейся неоконченной. Литературное наследие М. насчитывает несколько десятков публицистических и философских статей и 2 книги, изданные уже посмертно. Кн. *Свет в ночи* (о *Преступлении и наказании*, «Опыт медленного чтения», Франкфурт-на-Майне, 1967) посвящена скрупулезному изучению всех главных персонажей и сюжетных линий романа. М. исходит из предпосылки, что *проникнутое мыслью художественное творение живой духовный организм через любую его деталь достигается в целом* (с. 18). Осн. идеей романа М. считает мысль, что убивающий себе подобных казним призраками небытия. Он либо должен продолжать грабить и убивать, либо убить самого себя, либо чистосердечно раскаяться и нравственно переродиться. Вторая книга М. *У истоков революции* (Франкфурт-на-Майне, 1971) состоит из ряда больших его статей, написанных в разные годы. Наиболее интересны: *Достоевский и всероссийская катастрофа*, где М. анализирует публицистику Достоевского и ее соотношение с художественным творчеством писателя; *Дедушка русской революции*, в к-рой автор дает критику мировоззрения Милюкова и в лице последнего всех *русско-европейских марксо-демократов, верующих в идею прогресса пуще, чем темный мужик верует в Господа Бога* (с. 105). В небольшом *Отрывке*, к-рым заканчивается книга, М. формулирует свое понимание *народа* и *нации* и высказывает негативное отношение к славянофильству. *Нация* и *народ*, считает он, слова, противоположные по смыслу. *Народ* понятие биологическое, это совокупность всего населения данной территории, этнографическая масса, не имеющая качественных характеристик. Напротив, *нация* состоит из личностей, и, *чем больше индивидуумов похищает нация у народной гущи, одухотворяя их в процессе похищения, превращая каждого из них из индивида в человеческую личность, тем крепче в данной стране национальный слой, тем послушнее усмиренная, взнузданная народная толща* (с. 252). Такое понимание нации в XIX в. было свойственно, по мнению М., только К. Н. Леонтьеву и до нек-рой степени Чаадаеву. Только один Леонтьев, последователем к-рого считает себя М., постиг всю сущность имперской идеи, создавшей Россию. Славянофильство же, напротив, *опиралось на бытовое исповедничество, но где быт, гам начинается застой бытия, там снижается и ущемляется все истинно духовное* (с. 253). Наследие М. изучено еще очень слабо. Между тем среди эмигрантских публицистов и писателей он занимает отнюдь не последнее место, хотя и на Западе его популярность не идет ни в какое сравнение с популярностью, напр., Бердяева или Мочульского.