ЛЕНИН (НАСТ. ФАМ. УЛЬЯНОВ) ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ
(10(22). 04. 1870, Симбирск (ныне Ульяновск) 21. 01. 1924, пос. Горки (ныне Горки Ленинские Московской обл.) общественный и государственный деятель, политический мыслитель, философ-марксист. Род. в семье инспектора народных училищ Симбирской губ., окончил гимназию и юридический ф-т Петербургского ун-та (1891, экстерном). Познакомившись еще в юношеском возрасте с работами Чернышевского, Добролюбова и др., затем с трудами К. Маркса и Ф. Энгельса, а также первого рус. теоретика-марксиста Плеханова, Л. становится убежденным сторонником марксизма, считая необходимой борьбу за его воплощение в России. Литературная деятельность Л. начинается в 1893 г. в Петербурге. В 1894 г. печатается нелегально его первая крупная работа *Что такое *друзья народа* и как они воюют против социал-демократов?*. В 1895 г. он был арестован и сослан (1897) в Вост. Сибирь (с. Шушенское). По окончании ссылки в 1900 г. эмигрировал, продолжив революционную деятельность за границей (1900-1905, 1907-1917). Завершая полемику с народничеством, Л. доказывал, что Россия уже встала на путь капитализма (*Развитие капитализма в России*, 1899). В споре с т. наз. *экономистами* он обосновывал идею необходимости внесения научного социалистического сознания в рабочий класс (*Что делать?*, 1902). Когда на II съезде (Лондон, 1903) Российской социал-демократической рабочей партии в ней произошел раскол на большевиков и меньшевиков, Л. встал во главе партии большевиков, к-рую он в конечном итоге привел к завоеванию власти в октябре 1917 г. В отличие от меньшевиков, считавших несвоевременным вопрос о пролетарской революции в отставшей от западноевропейских стран России, Л. уже во время революционных событий 1905 г. выдвинул идею о перерастании буржуазно-демократической революции в пролетарскую социалистическую революцию (*Две тактики социал-демократии в демократической революции*, 1905). Такое перерастание фактически осуществилось в феврале-октябре 1917 г. После Октябрьской революции Л. - первый председатель правительства Советской России. Отношение Л. к марксистской теории, и в частности к философии, претерпело эволюцию. В своих первых трудах 1894-1895 гг. он, подобно ряду социал-демократов (К. Каутский и др.), придерживался т. зр., что марксизм - это наука об об-ве, социология, подчиняющаяся общенаучным критериям и не нуждающаяся в философии (материал философии распадается между отдельными науками, утверждал он в работе *Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве*, 1895). Дальнейший ход событий выступление Э. Бернштейна с ревизией ряда положений марксизма, полемика, в т. ч. философская, вокруг ревизионизма, начавшееся размежевание революционного и реформистского крыла среди марксистов II Интернационала побудил Л. изменить свое отношение к философии. Он становится последовательным защитником идеи о философском своеобразии марксизма и органической целостности его трех составных частей философии, политэкономии и учения о социализме. Именно в этот второй период (1905-1917) Л. наряду с политическими и экономическими работами (*Крах II Интернационала*, 1915, *Империализм, как высшая стадия капитализма*, 1916 и др.) создает собственно философские труды - *Материализм и эмпириокритицизм* (1909) и *Философские тетради* (рукопись 1914-1916). Осн. проблема третьего периода (1917-1924) - вопросы социального развития и общественно-государственного устройства после завоевания большевиками власти. В этот период делается попытка теоретически обосновать начальный этап социалистического строительства (*Государство и революция*, 1917; *Очередные задачи Советской власти*, 1918; *Великий почин*, 1919; *О значении воинствующего материализма*, 1922; последние статьи: *О кооперации*, *О нашей революции*, *Лучше меньше, да лучше*). Философские взгляды Л. выражены, т. обр., не только в трудах *Материализм и эмпириокритицизм*, *Философские тетради* и обобщающих статьях, таких, как *Три источника и три составных части марксизма* (1913) и *Карл Маркс* (1914), но и во мн. работах социально-политического и экономического характера. Подспудно они проходят и в произв. первого периода, где Л. стремился доказать, что выводы марксизма вытекают не из общефилософских схем, а из конкретно-научного исследования об-ва. Субъективизму народников (исходить из желаемого, из идеала) он противопоставил подход к об-ву как целостности, развивающейся по своим объективным закономерностям. Соответственно и диалектический метод он определял как *научный метод в социологии, состоящий в том, что общество рассматривается как живой, находящийся в постоянном развитии организм...* (Полн. собр. соч. Т. 1.С. 165). Однако сразу же вслед за этим, выступая с критикой *буржуазного объективизма* *легальных марксистов*, Л. требует не ограничиваться констатацией объективных фактов и процессов (в частности, развития капитализма в России), что может привести к апологетике этих фактов, а встать и на критическую т. зр., позволяющую увидеть скрытые еще противоречия и перспективы развития. Так, философская в своей основе идея соотношения субъективного и объективного и нахождения верной линии между двумя симметричными крайностями становится одной из важнейших для Л. как мыслителя и как практического деятеля. Мн. исследователи усматривают оригинальный вклад Л. именно в разработку вопроса о роли субъективного фактора в истории: интересов и настроений различных социальных групп, перехода от стихийности к сознательности и организованности, идеологической борьбы, стратегии и тактики политических действий и т. д. Исследование сочетания этих факторов с объективными условиями данной страны Л. называл *конкретным анализом конкретной ситуации*. При этом он упрекал Плеханова и меньшевиков в том, что они пытались делать конкретные выводы не из такого анализа, а чисто логически. В свою очередь меньшевики обвиняли Л. и большевиков в отходе от важных положений марксистской теории, в замене материалистического монизма дуалистическим пониманием соотношения объективных и субъективных моментов. Суть теоретического расхождения заключалась, собственно, в том, как понимать соотношение объективных и субъективных моментов в развитии конкретного об-ва. Для Л. субъективные моменты были более самостоятельны и более весомы, чем для Плеханова. Свое понимание развития об-ва Л. противопоставлял эволюционистской концепции склонявшихся к реформизму деятелей II Интернационала (*хитрая и революционная* диалектика против *простой и спокойной* эволюции). Тесно связаны с социально-исторической проблематикой исследования Л. по теории познания. Здесь выделяются 2 этапа: 1-й характеризуется акцентом на материализм и объективность познания как отражения действительности (*Материализм и эмпириокритицизм*), 2-й на диалектику и ее методологическую роль в познании (*Философские тетради*). Выступая против увлечения нек-рых марксистов (Богданова, Базарова, Валентинова, Юшкевича и др.) философией Э. Маха и Р. Авенариуса эмпириокритицизмом и их попыток соединить марксистское учение об об-ве с эмпириокритицистской теорией познания, Л. настаивал на том, что марксизм имеет собственную философию и собственную, диалектико-материалистическую теорию познания. Она несовместима с эмпириокритицизмом прежде всего постольку, поскольку материализм несовместим с идеализмом. Материализм в познании это теория отражения, рассматривающая наши восприятия и представления как образы существующих независимо от сознания и мышления явлений. Подчеркивая объективность содержания формирующихся в результате процесса отражения образов, Л. вместе с тем считал их идеальными, а не материальными по своему характеру. Осмысливая нек-рые результаты научной революции в физике в кон. XIX нач. XX в., Л. критиковал попытки их идеалистической интерпретации эмпириокритицизмом (*материя исчезла*) и проводил принципиально важное разграничение между философской категорией материи (*объективная реальность, данная нам в ощущении*) и изменчивыми конкретно-научными представлениями о ней. То же относится к категориям пространства, времени, причинности, необходимости. Материалистическая философия, по Л., ограничивается признанием объективного существования обозначаемых ими реальностей, предоставляя их конкретное исследование частным наукам. Также и сам процесс познания Л. характеризовал лишь в самых общих чертах: это процесс бесконечный, сложный, противоречивый, связанный с практикой как основой познания и критерием истины. В *Материализме и эмпириокритицизме* Л., по существу, интересовал не процесс познания, а его результаты, к-рые, по его представлению, объективны и общезначимы, лишь поскольку правильно отражают действительность. Иное дело *Философские тетради*, содержащие комментарии в ходе изучения ряда трудов Гегеля и нек-рых др. философов. В них делаются попытки (хотя и в виде отдельных высказываний, фрагментов) материалистически истолковать нек-рые положения гегелевской диалектики, относящиеся к процессу познания, на основе чего Л. высказывает идею о тождестве диалектики, логики и теории познания. В ст. *Три источника и три составных части марксизма* Л. давал такое определение диалектики: это *учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде* (Там же. Т. 23. С. 43-44). Данное определение было дополнено в ст. *Карл Маркс раскрытием *некоторых черт диалектики*: развитие скачкообразное, с перерывами постепенности и превращением количества в качество, внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, взаимозависимость и теснейшая связь всех сторон каждого явления, связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения. (См. там же. Т. 26. С. 55.) Поставив в *Философских тетрадях* проблему диалектики в плоскость теории познания, Л. определяет ориентиры, указывающие на диалектический характер познания: развертывание всей совокупности моментов действительности, взаимозависимость и взаимопереход всех понятий, доходящие до тождества противоположностей между понятиями, изучение противоречия в самой сущности предметов, наконец раздвоение единого и познание противоречивых частей его. В результате Л. перечисляет 16 элементов диалектики (объективность, всесторонность, учет внутренних противоречивых тенденций, соединение анализа и синтеза и т. д. (см. там же. Т. 29. С. 202-203), хотя этот поиск нельзя считать законченным (*Философские тетради* рабочие заметки для себя). Во фрагменте *К вопросу о диалектике* он дает обобщающее определение диалектики: это *живое, многостороннее (при вечно увеличивающемся числе сторон) познание с бездной оттенков всякого подхода, приближения к действительности...* (Там же. С. 321). Считая такую установку основой гибкого подхода к действительности, Л. использует ее в своих спорах с оппонентами (см., напр., *Крах II Интернационала*) и в своих разработках проблем империализма, национального вопроса (две тенденции в межнациональных отношениях к объединению и к разъединению), культуры (прогрессивные и реакционные стороны во всякой национальной культуре) и др. В послеоктябрьский период Л. предложил разграничивать антагонистические и неантагонистические противоречия, отмечая, что последние останутся и при социализме. Он выдвинул идею сознательного соединения противоположностей, причем такого, чтобы получилась *симфония, а не какофония*. Таким соединением был, в частности, для Л. принцип *демократического централизма*: в борьбе централистской тенденции (победившей позже при Сталине) и тенденции демократической, самоуправленческой (представленной, в частности, *рабочей оппозицией*) Л. стремился найти и удержать некую среднюю, синтетическую позицию централизация при контроле снизу (ст. *Как нам реорганизовать Рабкрин*, *Лучше меньше, да лучше* и др.). В ст. *О значении воинствующего материализма* (1922) Л. набросал программу деятельности философов-марксистов (союз с некоммунистами, с учеными-естествоиспытателями, материалистическая переработка диалектики Гегеля). Отношение Л. к рус. философии во многом было подчинено интересам политической борьбы и отражало позиции радикальной интеллигенции, восходящие к 60-70-м гг. XIX в. Симпатии Л. в этой области обозначились прежде всего подчеркиванием первостепенной важности идей, оппозиционных самодержавию (декабристы, Герцен, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Писарев, петрашевцы и др. социалисты) (см. работы *Памяти Герцена*, *Из прошлого рабочей печати в России*, *Роль сословий и классов в освободительном движении* и др.). Главным рус. философским авторитетом для Л. был Чернышевский, к-рому он в юности, восхищенный романом *Что делать?*, отправил письмо, оставшееся без ответа. Темы философского творчества Чернышевского использовались Л. в его осн. философских соч. Напр., критика Канта *слева* в *Материализме и эмпириокритицизме*, анализ *антропологизма* в *Философских тетрадях*. Чернышевский наряду с Плехановым был для Л. наиболее зримым воплощением *солидной материалистической традиции* в России (*О значении воинствующего материализма*). Л., так же как и мн. представители народнической и социал-демократической интеллигенции, отдавал предпочтение Толстому как мыслителю по сравнению с Достоевским. Однако и Толстого Л. воспринимал гл. обр. политически, как *зеркало русской революции*, не рассматривая его религиозно-философские взгляды по существу. Аналогичная, но уже резко критическая оценка выражена у Л. по отношению к Бердяеву, Булгакову, П. Б. Струве и др. религиозным мыслителям, отошедшим от марксизма. Своего апогея она достигает в одном из самых острых образцов его публицистики, посвященном критике *контрреволюционного либерализма* Бердяева, Булгакова, Изгоева, Кистяковского, Гершензона, Струве, Франка, *О *Вехах*. В целом же внимание Л. было обращено к рус. литературе по марксизму; он был нацелен гл. обр. на борьбу со своими российскими противниками (народниками, *легальными марксистами*, *экономистами*, меньшевиками, октябристами, кадетами, эсерами и др.). Причем его философско-критическая активность была направлена прежде всего на левый фланг, а также центр идейно-политического спектра борьбы в России, о чем свидетельствует его анализ эмпириокритицизма, богостроительства, *веховства* (см. *Вехи*). Рус. философскую мысль консервативного направления (К. Я. Леонтьев, Розанов, Победоносцев и др.) Л. нигде специально не анализировал. Труды Л., многократно переиздававшиеся, оказали большое влияние на мировое коммунистическое движение, на левые, социалистические круги во мн. странах.