КАРНАП РУДОЛЬФ (18911970)
немецко-американский философ и логик. В 1910-1914 изучал физику и математику в университетах Фрейбурга и Йены. Докторская степень за работу &&Пространство* (1921). Преподавал философию в Венском университете (с 1926) и Немецком университете в Праге (с 1931). После эмиграции в США (1935) профессор Чикагского (до 1952), Принстонского (1952-1954) и Калифорнийского университетов (возглавлял философское отделение с 1954 по 1961). Ведущий представитель Венского кружка, логического позитивизма и философии науки. Один из основателей журнала *Erkenntnis* (1930), целью которого выступало распространение идей *научной философии*. Основные сочинения: *Логическое построение мира* (1928), *Мнимые проблемы в философии* (1928), *Преодоление метафизики логическим анализом языка* (1931), *Физикалистский язык как универсальный язык науки* (1932), *О протокольных предложениях* (1932), *Логический синтаксис языка* (1934), *Философия и логический синтаксис* (1935), *Проверяемость и значение* (1936-1937), *Исследования по семантике* (1942-1947), *Значение и необходимость* (1947), *Введение в символическую логику* (1954) и др. Уже в первой работе *Логическое построение мира* К. сформулировал идею о возможной основе единства знания: по его мнению, физика и психология, науки о природе и науки о культуре способны объединиться в том случае, если окажутся в состоянии перевести содержательный язык о *переживаниях*, *вещах* и т.п. на формальный лексикон, описывающий структуры и отношения. С точки зрения К., центральным в теории познания правомерно полагать пошаговое отслеживание главных этапов трансформации содержания наших высказываний об интересующих нас объектах в процессе их обоснования посредством *гносеологически элементарной основы*. По К., именно дефиниционный, интерсубъективный мир отношений и образует предметную область науки. Поскольку, по К., цепь гносеологического отношения сведения к элементарным предложениям потенциально разнонаправлена, критерием того, что именно гносеологически выступает более фундаментальным, выступает познавательный *приоритет*: объект гносеологически первичен по отношению к другому, гносеологически вторичному, если второй постигается посредством первого. К. разрабатывал неопозитивистскую модель организации научного знания, утверждая, что предметом философии науки является анализ структуры естественно-научных дисциплин с целью уточнения основных понятий науки при помощи аппарата математической логики. (Согласно мысли К., *наука представляет собой единство... все эмпирические предложения выразимы в едином языке, а все положения дел относятся к одному виду и познаются с помощью одного метода*.) Сами элементы непосредственного опыта при этом не могут включаться в логическую систему; отношением же, выразимым в терминах опыта и подходящим для целей логики, выступает у К. отношение сходства в памяти, заключающееся в тождестве или близком сходстве зафиксированных фрагментов опыта. На этом фундаменте и должна основываться, по версии К., вся *система знания* и *оправдывающего его анализа*. Иерархия компонентов универсальной логическо-опытной цепи выглядит, по схеме К., так: области качеств, классы качеств, сходства качеств, классы ощущений, например зрительные ощущения, различение индивидуальных и общих компонент опыта, зрительная перспектива, порядок цветов и временной порядок. Конструкции зрительной перспективы и временной последовательности конституируют, по мысли К., основу для материальных объектов, ибо последние уже могут быть образованными посредством апплицирования цвета на движущиеся точки мира. Над уровнем высказываний о физическом мире располагается уровень высказываний об опыте других людей, переводимый на язык высказываний о физическом мире (или в физических терминах о поведении). Далее уровень высказываний о социальных и культурных отношениях в свою очередь сводимый к высказываниям о чужих сознаниях. К. определял *протокольные предложения* как: а) сферу языка физики, образующие, по его мысли, *основание науки*; б) предложения, *отсылающие к непосредственно данному и представляющие прямое описание опыта или феноменов*; в) *утверждения, не нуждающиеся в обосновании и служащие фундаментом для остальных научных утверждений*; г) не относящиеся к языку науки постольку, поскольку их структура не определяется в этом языке (хотя существуют специальные правила для их перевода в этот язык). По К., в конечном счете, все высказывания фундируются на высказываниях о непосредственном опыте и полностью определимы в терминах последних. Т.е. ни физические объекты, ни чужие сознания не являются реальными объектами как таковыми, они скорее *квази-объекты*, введенные с помощью определений для того, чтобы организовать наш опыт. С точки зрения К., собственно философская проблематика дистанцируется от сферы логики и иных научных дисциплин в контексте того, что все предложения содержательного характера подразделимы на три класса: *научно-осмысленных*, или *научных* (истинных и ложных); *научно-неосмысленных*, или *вненаучных*; *бессмысленных*, которые лишь внешне подобны содержательным предложениям. Философские предложения, по К., это: а) предложения *вненаучные*, ибо они не подлежат ни актуально, ни потенциально какому-либо сопоставлению с реальными фактами; б) *квазисинтаксические* предложения, могущие быть в исходном имплицитном виде интерпретированы в самом широком диапазоне версий; в) предложения, содержащие рациональный смысл лишь в аспекте реконструкции с их помощью связей и отношений между словами. (Философия трактовалась К. лишь как *суррогат искусства*, а ее представители, как *музыканты, лишенные способности к музыке*. Одновременно он утверждал, что *логика науки заменяет собой запутанный клубок проблем, известный под именем философии*.) В своей известной статье *Преодоление метафизики путем логического анализа языка* К. утверждал, что оба и сам метафизик, и читатель его трактатов заблуждаются, предполагая наличие в сочинениях подобного рода чего-то реального: *В сфере метафизики, включая всякого рода философию ценностей и нормативные науки, логический анализ приводит к тому негативному результату, что все предложения этой сферы совершенно бессмысленны*. По мнению К., в основании системы научных знаний должны размещаться абсолютно достоверные, адекватно воспроизводящие чувственные переживания субъекта, *протокольные предложения*. Иные составляющие массива науки должны быть подвергнуты процедуре верификации, т.е. сведены к протокольным предложениям. В противном случае предложения рассматриваются как псевдопредложения, не имеющие смысла, и элиминируются из науки. В книге *Философия и логический синтаксис* К. разграничил косвенную и прямую верификацию. Первая предполагала непосредственную верификацию исходного высказывания: на основе уже известного и апробированного посредством верификации закона осуществляется предсказание, конституируются необходимые условия, и предсказание верифицируется. Впоследствии К. преодолел установку на тождественность *осмысленности* и проверяемости предложений, разграничив в структуре качества их верифицируемости саму *проверяемость* и перечень условий их истинности. По К., истинность предложения сводима к формальной возможности его включения в данную систему языка (т.е. проблема истинности у К. локализуема т.обр. в сфере логической семантики). Истинность предложений, таким образом, переставала увязываться с апробацией их неким субъектом науки. Принцип верифицируемости был сведен им к совокупности рекомендаций по построению языка науки (*Проверяемость и значение*): К. пришел к выводу о необходимости обоснования в рамках данного конструкта перехода от *переводимости* к *проверяемости*. В работе *Философия и логический синтаксис* К. проводит мысль о разграничении двух видов верификации непосредственной и опосредованной (по его мнению, только *протокольные предложения* могут быть верифицированы непосредственно). Как полагал К., единичные же высказывания подобно универсальным законам науки *имеют характер гипотез*. Поэтому при опосредованной верификации высказывание, подлежащее верификации, соединяется с другими, уже верифицированными высказываниями, и из них выводятся непосредственно верифицируемые высказывания. К. выдвинул тезис о том, что логика науки есть анализ чисто синтаксических связей между предложениями, понятиями и теориями, и отрицает возможность научного обсуждения вопросов, касающихся природы реальных объектов и их отношения к предложениям языка науки. К. утверждал *принцип терпимости* (один из основных в системе постулатов неопозитивистского конвенционализма), согласно которому *можно терпеть* любую избранную *учеными нашего культурного круга* описательную и объяснительную научную систему при условии ее логической непротиворечивости. *В логике, по мысли К., не существует этических норм. Каждый волен строить свою собственную логику, свой собственный формальный язык, как ему вздумается*. По мнению К., было бы весьма желательно трансформировать предложения всех научных дисциплин, содержащих как несущую конструкцию описания предметов и явлений в понятиях наблюдения, в категориальные комплексы соответствующих физических понятий. После 1936 К. занимается построением *унифицированного языка науки*. Он допускает возможность создания такого языка на основании чувственных данных, а также верит в осуществимость перевода в ипостась этих данных любого дискурса в полном его объеме, поэтапно, предложение за предложением. (Так, например, разграничивая *первичные* и *вторичные* протоколы, соответствующие языкам наблюдения и измерения, К. акцентировал внимание не на содержании *переживания*, а на технологии перевода: по К., термин наблюдения *красный* переводится в физикалистский термин *частота световой волны равная X*.) К. пришел к выводу о недостаточности чисто синтаксического подхода в контексте необходимости учета также и семантики, т.е. отношения между языком и описываемой им областью предметов. По К., *... класс наблюдаемых вещественных предикатов является достаточным редуктивным базисом для целостности языка*. На основе своей семантической теории К. строил индуктивную логику как вероятностную, развивает формализованную теорию индуктивных выводов, разрабатывал теорию семантической информации. Ряд результатов, полученных К., был использован в исследованиях по кибернетике.