УИЗДОМ

УИЗДОМ: (Wisdom) Джон (р. 1904) — брит, философ-аналитик. В своем развитии испытал влияние логического атомизма Б. Рассела, а также поздних взглядов Л. Витгенштейна. Преподавал в Кембриджском ун-те. Различал три разновидности анализа: материальный анализ, сводящийся к определениям научных терминов; формальный, базирующийся на логической теории дескрипций; глубинный филос. анализ, позволяющий редуцировать утверждения о сознании к утверждениям о ментальных состояниях, а утверждения о материальных объектах, понимаемых как логические конструкции, — к «чувственным данным». Особое внимание он уделял логико-лингвистической стороне парадоксов, связанных с познанием «других сознаний», и с фразами, обозначающими прошлые и будущие события. У. — один из первых представителей т.н. терапевтического направления в лингвистической философии. Рассматривая источник филос. проблем в бессознательном, а саму философию как интеллектуальное заболевание, нуждающееся в «лечении», осуществил сближение лингвистической философии с психоанализом. При этом он подчеркивал эвристическую ценность «философских заблуждений», побуждающих к аналитической деятельности по прояснению высказываний.

УИЗДОМ: УИЗДОМ (Wisdom) Джон (род.12 сентября 1904, Лондон) — английский философ, представитель аналитической философии, последователь Дж. Мура и Л. Витгенштейна, принадлежит к Кембриджской школе “анализа обычного языка”. Принял толкование Витгенштейном философии как деятельности по прояснению языка, устранению концептуальной путаницы. Уиздом считает, что философские утверждения носят проясняющий характер: с их помощью преодолевается концептуальная путаница и выносятся словесные рекомендации, призванные сделать более понятным реально применяемый язык. Абстрактные понятия (“материя”, “материальный объект” и др.) он рассматривает как логические конструкции, сводимые к конкретным понятиям и в конечном счете к “чувственно данному”; его больше всего интересуют слова и выражения, описывающие психические состояния. Важное место в работах Уиздома отведено анализу философских вопросов и аргументов.
Особое внимание Уиздом уделяет метафизическим противоречиям — парадоксам, к которым часто приводят традиционные философские высказывания. Философские споры (в отличие от логических и эмпирических) он называет “конфликтными”, а их решение связывает с концептуальным уточнением — своего рода договоренностью о более корректном употреблении слова или выражения, вызвавшего замешательство. Он понимает, что надежды на полную ясность нереальны, поскольку философствование (особенно в его теоретической форме) одновременно и проясняет мысли, и дезориентирует, вводит в заблуждение, поэтому невозможно прийти к философским заключениям, которые уже больше не введут в заблуждение.
Указывая на несовпадение вербального и реального, на значительную дистанцию между ними, Уиздом отмечает, что в “критических” (тупиковых, вызывающих замешательство) пунктах философского рассуждения не “срабатывают” ни логические, ни эмпирические аргументы. Требуется концептуальный “прорыв”, переосмысление понятий (новшество в сфере языка).
Уиздом рассматривает философские положения как тавтологии, не дающие ничего нового, а только разъясняющие известное, напоминающие о нем или дающие им новое толкование, когда это становится необходимым.
Особое место в работах Уиздома занимает исследование парадоксов, связанных с проблемой знания о событиях прошлого и будущего, а также с проблемой познания состояний других людей. К наиболее запутанным из всех философских высказываний Уиздом относит утверждения о том, что мы фактически не знаем прошлого, будущего, материальных объектов, сознания других людей. Дело в том, поясняет Уиздом, что положения “вещь выглядит так-то” и “вещь такова” — далеко не одно и то же. С точки зрения скептика, самое большее что можно утверждать: в данный момент времени в данном месте вещь представляется человеку такой, но это не означает, чтоона такова. Иначе говоря, получается: никто в действительности не знает, какова вещь сама по себе. Для этого люди не располагают всеми необходимыми основаниями.
Такова ситуация с парадоксом познания в разных его вариантах. В обыденном смысле слова “знать” мы, конечно, знаем вещи, знаем прошлое, будущее и сознание других людей. Отрицать это, пожалуй, было бы лукавством. Однако в более строгом смысле слова мы не знаем и не можем знать ничего, кроме непосредственно данного, — если, конечно, можно говорить, что мы знаем хотя бы это. Т. е. рассуждение упирается в то, что нам не дано непосредственно постигать вещи в отрыве от их проявлений, как не дано непосредственно постигать то, чего уже нет либо еще нет. Да и сознание других людей мы никогда не сможем знать так, как они знают его сами. Получается, что подобные вещи мы и знаем, и не знаем. Эти темы анализировались в трудах позднего Витгенштейна, который уверенно отнес такие философские трудности к логико-концептуальным. Уиздом в целом принимает точку зрения Витгенштейна и развивает этот подход в своей концепции парадоксов. Он предостерегает против недооценки подобных проблем, считая необходимым логический анализ заводящего нас в тупик обыденного употребления слов (в данном случае — слова “знать”). Такой анализ, по мнению Уиздома, выявляет многообразные функции понятий, которые нивелирует обычный язык, ввергая нас в ситуации философских замешательств и парадоксов.
Для Уиздома характерно сближение философии и психоанализа. Источник возникновения традиционных философских проблем он видит в бессознательных влечениях и стремлениях человека. Философские фразы он толкует как словесные рекомендации, в основе которых лежат неосознанные мотивы. Усматривается некое сходство таких фраз с высказываниями невротика, которыми тот руководствуется, не вполне им веря. Чем-то напоминают, на его взгляд, состояния невротика и характерные для философии столкновения с парадоксами. Уиздом развивает т. н. терапевтическое направление в аналитической философии, рассматривая ее теории как своего рода “заболевание”, нуждающееся в лечении.
Соч.: Philosophical Perplexity.— “Proceedings of the Aristotelian Society”, 1936; Other Minds. Oxf., 1952; Philosophy and Psychoanalysis. xf., 1953; Paradox and Discovery. N. Y, 1965.
Лит.: Хилл Т. И. Современные теории познания. М., 1965, с. 474—77; Богомолов А. С. Современная буржуазная философия XX в. М., 1973, с. 265-67.
М. С. Козлова