Философская Энциклопедия (в 5 томах)

ШЕСТОВ, ЛЕВ ИСААКОВИЧ

(псевдоним Льва Исааковича Шварцмана) (31 янв. 1866 – 20 нояб. 1938) – рус. философ-экзистенциалист и литератор. Род. в Киеве. Окончил юридич. ф-т Киевского ун-та. С 1895 по 1914 живет в осн. в Швейцарии; с 1914 – в Москве, в 1918 переезжает в Киев, где читает курс древней философии при Нар. ун-те. В 1920 покидает Россию и обосновывается в Париже. В первый период (прибл. до 1911) творчество Ш., к к-рому относятся довоен. труды, вошедшие в "Собр. соч." (т. 1–6, СПБ, 1898–1912), носит негативный характер (см., в частности, филос. манифест Ш. – "Апофеоз беспочвенности", Собр. соч., т. 4, СПБ, 1905); во второй период, начиная с "Sola fide – только верою" (кн. написана в 1911 – 14, полностью опубл. в Париже в 1966), Ш. выступает как автор, нашедший свой мировоззренческий позитив. Ш. находится в русле философии, стоящей в оппозиции к традиц. рационалистич. спекуляции, – в русле Паскаля, Кьеркегора, Достоевского, Ницше. Впитавший определ. традиции рус. духовной культуры, он понимает философию как выявление первооснов человеч. жизни (а не как способ умств. функционирования). Ш. – представитель линии филос. прозы (Кьеркегор, Унамуно, Ницше, Розанов), к-рая сосредоточена на экзистенциальном претворении идеи, т.е. жизни лица в исповедуемом им принципе. Писательская одаренность сочетается у Ш. с публицистич. темпераментом, склонным к эпатирующему парадоксализму и афористич. форме выражения. Его слово, поскольку оно служит философии как "великой борьбе", скрывает внутр. диалог с противником (ср. слово с установкой на чужое слово, "двуголосое слово" у идеологич. персонажей Достоевского – см. М. Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, 1963, с. 266). Ш. оказался не только российским, но оригин. европ. явлением: уже на рубеже двух веков он, как бы в предчувствии будущих мировых катастроф, заявляет о тех "экзистенциальных" проблемах, к-рые встанут в повестку дня европ. мысли лишь в 20-х годах 20 в. В развитии своей осн. темы Ш. оказался (и в этом тоже его уникальность) невольным двойником Кьеркегора (с к-рым познакомился лишь в последние годы жизни). Ш. высказывает комплекс осн. идей, вошедших затем в канон экзистенциализма. Откликом на ситуации, когда "...прежняя, бессознательная, дающаяся всем даром вера в целесообразность и осмысленность человеческой жизни рушилась" ("Апофеоз беспочвенности", с. 232), Ш. вслед за своим вдохновителем Ницше предвосхищает мотив, к-рый стал на Западе основным после 1-й мировой войны, развеявшей иллюзии насчет "гуманности" и "прогресса". Но если Ницше связывает трагич. положение человека с "обезбожением мира" и нигилизмом, т.е. его собственной духовно-идеологич. деятельностью, то Ш. заявляет об алогизме самой почвы человеч. существования, об историч.-онтологич. бессмыслице. Он выражает взгляд на жизнь как на существование перед лицом "неизвестности" и "безнадежности", а прозревание этой жизненной истины неизбежно связывается у Ш. с ситуацией катастрофы, сформулированной им в 1898 (см. "Шекспир и его критик Брандес", СПБ; ср. с пограничной ситуацией у Ясперса). В типе кабинетного ученого-систематика, препарирующего жизнь в интересах теоретич. завершенности, Ш. прозревает обездушенный, рацио-механистич. тип человека, связанный с наступающей эпохой господства науки и техники. Здесь Ш. развивает одну из тем Достоевского и совпадает с Кьеркегором в изобличениях "искусственного", лишенного души человека.Подобно Кьеркегору, Ш. утверждает в качестве исходного пункта философствования субъект и субъективность (в противовес объекту и объективности) с ориентацией на существование (противопоставленной ориентации на мышление), в качестве истины – глубоко личностную истину с ее принципиальной необщеобязательностью и необщезначимостью, в качестве способа познания – сознательно избираемый путь трагедии и "отчаяния" (см. "Достоевский и Ницше. Философия трагедии", СПБ, 1903; "Великие кануны", СПБ, 1912, с. 98). Ш. – однодум, им владеет одна "идея-страсть" (для выражения к-рой историко-филос. материал служит обычно только предлогом), – он требует, чтобы человек стряхнул "...с себя власть бездушных ко всему безразличных истин..." ("Афины и Иерусалим", Париж, 1951, с. 19), глухих к человеч. апелляции. Ш. охвачен персоналистич., антисциентистским пафосом "подпольного человека", борющегося с диктатом "законов природы и арифметики". Однако начиная борьбу против сциентификации жизни ("жизнь заменилась познаванием", см. "Шекспир...", с. 67) и сознания ("Науке до души дальше, чем до звезд", – там же, с. 238), Ш. приходит к радик. отрицанию знания как пути к жизненной истине. Ш. заявляет, что вся традиц. философия шла по пути "необходимости": она искала "всеобщие и необходимые истины", жаждала подчинить сознание порядку, закону и норме и тем самым найти успокоение (мотив Ницше); в то время как нет ничего более уводящего от истины, согласно Ш., чем спокойствие и равнодушие. Философия, в частности в требовании Спинозы "не смеяться, не плакать, а понимать", сформулировала свою полную отчужденность от проблем человеч. существования. Однако у Ш. отрицание знания как источника рабства–парадоксальным образом– оказывается оборотной стороной крайне рационалистич. позиции, той самой загипнотизированностыо "всевластием" разума, к-рая обличалась Ш. Поскольку Ш. связывает господство в мире необходимости с установкой на познавание, то онтология оказывается производной от гносеологии, – даже факт, событие зависимы, по Ш., от согласия человека признать их совершившимися. Спасение от порабощающего разума Ш. находит (это относится ко 2-му периоду его творчества) в вере. Теперь познават. устремление человеч. рода Ш. называет грехопадением (человек вкусил плод с "древа познания добра и зла", предпочтя жизни и свободе знание). Традиционному филос. умозрению, берущему начало в Греции ("Афины") и выражающему капитуляцию падшего человека перед отвлеченными истинами, Ш. противопоставляет откровение Ветхого завета ("Иерусалим"). "Частному мыслителю Иову" Ш. (снова совпадая с Кьеркегором) отдает решит. предпочтение перед греч. "симпозионом", Кантом, Гегелем ("На весах Иова", Париж, 1929). Бог, не связанный с идеей логоса, олицетворяющего для Ш. ненавистный ему закон, или порядок, выступает как идеал всемогущего своеволия. И вера в него (здесь Ш. идет за лютеровским Sola fide) открывает перед человеком возможности, не считающиеся ни со строем бытия, ни с нормами нравственности, ставит его "по ту сторону добра и зла". Здесь объявленный фидеизм грозит превратиться в волюнтаризм и веру в абсурд. С др. стороны, абсурд оказывается таковым только перед неправомочным судом разума, потому что для Ш., к-рому близок иудейский религ. опыт, бог – это положит. жизнетворч. сила, благодатный источник жизни. Ш. выступает как своеобр. религ. философ жизни, понятой как чудо (сверхъестественное) и требующей к себе доверия (этим Ш. существенно отличается от "канонич." экзистенциалистов с их "бунтом" перед. жизнью). Так Ш. балансирует между принятием бытия (к-рое как созданное богом "зело добро") и экзистенциалистским отрицанием смысловых основ мира, рассматриваемых как результат гносеологич. грехопадения. Философия Ш. в той степени, в какой она стремится утвердить принципы несообщаемости истины, алогизма и обскурантизма, самопротиворечива. Протест против общезначимых истин и общеобязательных нравств. норм (категорич. императива Канта) переходит у Ш. в отрицание истины и добра и приводит к гносеологич. релятивизму и имморализму. Соч.: Власть ключей (Potestas clavium), Берлин, 1923; Киркегард и экзистенциальная философия, Париж, 1939; Умозрение и откровение, Париж, 1964. Лит.: Грифцов Б., Три мыслителя, М., 1911; Бердяев Н. ?., Основная идея философии Л. Ш., "Путь", 1938–1939, ноябрь–янв.; Булгаков С. Н., Нек-рые черты религ. мировоззрения Л. III., "Совр. записки", 1939, No 68; D?chet F., L´itinerario filosofico di Leone Sestov, Mil., 1964; Wernham J. С. S., Two Russion thinkers. An essay in Berdayew and Shestov, Toronto, 1968 (имеется библ.). P. Гальцева. Москва.

шестов, лев исаакович—Российский философэкзистенциалист и литератор. В своей философии насыщенной парадоксами и афоризмами восстал против диктата разума общезначимых истин и гнета общеобязател...100 великих мыслителей
шестов лев исаакович—наст. фамилия Шварцман рус. релит философ и публицист. С в эмиграции. Ш. критикует рационализм в философии этике и даже теологии. Наука и разум полезные в обыденной жиз...Атеистический словарь
шестов, лев исаакович—наст. фамилия Шварцман рус. релит философ и публицист. С в эмиграции. Ш. критикует рационализм в философии этике и даже теологии. Наука и разум полезные в обыденной ж...Атеистический словарь II
шестов, лев исаакович—род. янв. Киев ум. нояб. Париж рус. религиозный философ и писатель. Профессор в Сорбонне с философ антирационалистического экзистенциалистского направления. Предпр...Философский энциклопедический словарь
шестов лев исаакович—наст. фам. и имя Шварцман Иегуда Лейб . Киев . Париж философэкзистенциалист и литератор. Родился в традиционной еврейской семье. Отец Исаак Моисеевич Шварцман был крупным...Энциклопедия русской эмиграции