Энциклопедия «Слова о полку Игореве»
ЛИТЕРАТУРА КИЕВСКОЙ РУСИ И "СЛОВО"
Л. К. Р. называют древнерус. лит-ру от времени ее возникновения до сер. XIII в., т. е. до времени монг.-тат. нашествия. Вопрос о месте С. в жанровой системе этой лит-ры, о его связи с совр. ему лит. памятниками, о соответствии поэтики и стилистики С. своему времени — все эти проблемы интенсивно изучались начиная с 20-х прошлого века. Особую остроту эти проблемы приобрели в ходе споров о времени создания С., так как скептики указывали на будто бы имевшее место несоответствие С. по своему худ. уровню лит-ре того времени, на отсутствие прямых откликов на С. в произведениях XII—XIII вв., на отличие яз. С. от яз. совр. ему произведений, на наличие в этом яз. инославянизмов или анахронизмов.
Поэтому чрезвычайно важно было как представить во всей полноте и разнообразии совр. С. лит-ру, так и указать на связь с ней С. Представление о скудости рус. лит-ры XII—XIII вв. постепенно развеивалось по мере открытия новых писат. имен и изучения неизвестных ранее произведений. КогдаА. С. Пушкин, не сомневавшийся в древности С., все же считал его «уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности» (ПСС: В 10 т. Л., 1978. Т. 7. С. 211), то это суждение отражало лишь скудость сведений о древней лит-ре в науке до 30—40-х XIX в. Все обзоры и уч. курсы истории рус. словесности, начиная с Н. Греча иС. Шевырева, неизменно подробно останавливались на С. в качестве одного из выдающихся памятников своего времени.
В наст. время наши сведения о Л. К. Р. неизмеримо углубились. Это была лит-ра с развитой жанровой системой, включающая помимо мн. десятков переводных памятников (хроники, жития, патерики, ист. повести, памятники торжеств. и учительного красноречия и т. д.) немало шедевров оригинальной лит-ры: церковно-полит. трактат митрополита Илариона «Слово о Законе и Благодати», ПВЛ и местные летописные своды, жития рус. святых — Бориса и Глеба, Феодосия Печерского, торжеств гомилии и нравств. поучения Феодосия Печерского, Климента Смолятича, Луки Жидяты, Кирилла Туровского, «Хождение» игумена Даниила, «Поучение» киевского князяВладимира Мономаха, «Слово Даниила Заточника», новеллы Киево-Печерского патерика. На фоне этой жанрово разнообразной и худ. совершенной лит-ры С. уже не выглядит столь инородным телом, каким оно казалось ученым нач. XIX в.
Попытки сопоставления С. с памятниками лит-ры XI—XIII вв. начались давно. Первоначально они носили характер языковых параллелей: сходные чтения обнаруживали в летописях, древнерус. переводах библейских книг, в памятниках др. жанровК. Ф. Калайдович,Д. Н. Дубенский, Н. Г. Головин и др. издатели и комментаторы С. Это помогало более правильному толкованию текста памятника, выяснению значения отд. слов и речений, опровергало домыслы скептиков
163
о несвойственности отд. лексем С. яз. его времени. Следующим этапом в изучении С. на фоне лит-ры его времени явились сопоставления, при которых внимание уделялось не только наличию тех же слов и значений, но и сходству выражений и поэтич. образов.
Одним из первых обратился к подобному сравнению С. Дубенский, упомянувший лит. достоинства «Поучения» Владимира Мономаха, Киево-Печерского патерика и особенно «Слова Даниила Заточника», «которое по духу, языку и формам грамматическим близко к Слову о П. Игоревом; читая то и другое, невольно спросишь себя, не принадлежат ли оба они одному творцу? Так одинаково поражают силою мысли и сходством выражений» (Слово. С. XLI).
Шевырев сопоставил С. с летописным рассказом о походе Игоря,Вс. Миллер— с«Девгениевым деянием», памятником, переведенным на Руси, как полагают, уже в XII в.
Е. В. Барсовпомимо «Девгениева деяния» привлек для сопоставлений со С. др. переводной памятник этой поры — «Историю Иудейской войны»Иосифа Флавия.В. Н. Перетцпровел систематич. сопоставление яз. С. с яз. древнейших переводов библейских книг. Итоговыми работами в этом направлении явился «Словарь-справочник „Слова о полку Игореве“», составл.В. Л. Виноградовой, и монографияВ. П. Адриановой-Перетц«„Слово о полку Игореве“ и памятники русской литературы XI—XIII вв.». В «Словаре» каждая лексема С. сопоставляется с цитатами, извлеч. из памятников, по возможности совр. С., в которых то же слово употреблено в том же значении. Кроме того, иллюстрируются цитатами из древнерус. текстов, памятников фольклора и диалектными материалами др. значения употребленных в С. лексем. Все это позволяет увидеть С. на языковом (семантич. и стилистич.) фоне совр. ему памятников. В монографии Адриановой-Перетц на материале многочисл. лексич. и стилистич. сопоставлений показано, что автор С. «глубоко владел всеми средствами художественного воплощения историко-публицистического, лирически окрашенного содержания, какие представляла ему литературная культура его времени» (С. 40). Эти наблюдения чисто лингвистич. характера дополняются наблюдениями над использованием в С. воплощенных в языковой системе понятий, представлений, символов. В этой сфере С. сближается как с памятниками книжной культуры, и прежде всего летописями, так и с традиц. образами уст. нар. эпоса. Эти наблюдения были изложены первоначально в статьяхД. С. Лихачева«Исторические и политические представления автора „Слова о полку Игореве“» и «Устные истоки художественной системы „Слова...“», а позднее обобщены в его работе «„Слово о полку Игореве“ и эстетические представления его времени», в которой ученый показал, что С., несмотря на свою жанровую специфику, полностью отвечает основным эстетич. канонам, присущим XII в. — времени создания С. В его поэтике дают о себе знать явления лит. этикета, ему присуще «панорамное зрение», характерное также для рус. летописания, оно сочетает в себе стремление к монументальности и церемониальности. «„Слово о полку Игореве“, — заключает Лихачев, — принадлежит к тому же стилю, к которому принадлежат „Слово о Законе и Благодати“ митрополита Илариона, „Повесть временных лет“ и все другие летописи, жития Бориса и Глеба, „Слово о погибели Русской земли“ и вся вообще литература и искусство домонгольской Руси» (С. 75).
164
Исследователей смущала жанровая уединенность С. Объяснению причин этой жанровой исключительности С. посвящена статья Лихачева «„Слово о полку Игореве“ и процесс жанрообразования в XI—XIII вв.» и ряд работА. Н. Робинсона, в которых С. рассматривается в одном типологич. ряду с произведениями западноевроп. эпоса. В последнее время все настойчивее подчеркивается мысль, что жанровая самобытность С. может объясняться не его индивидуальной исключительностью, а тем, что произведения этого жанра — лиро-эпич. произведения княж. певцов по характеру своему не были предназначены для распространения в списках, и фиксация текста С. — счастливая случайность, позволившая нам познакомиться с этим произведением.
Споры о древности С., вызванные рождением скептич. взглядов, потребовали от исследователей тщательного и всестороннего анализа С. во всех его аспектах — содержания, яз., поэтики именно на фоне совр. ему древнерус. лит-ры, и анализ этот позволил убедиться в безусловной принадлежности С. культуре и лит-ре XI—XII вв.
Лит.: Неизвестный (Калайдович К. Ф.). Опыт решения вопроса, на каком языке писана Песнь о полку Игореве // Тр. ОЛРС. М., 1818. Ч. 11. С. 1—32;Греч Н. И.Опыт краткой истории русской литературы. СПб., 1822. С. 21—34;Дубенский. Слово. С. XXXVIII—XLIII;Шевырев С. П.История русской словесности, преимущественно древней. М., 1845—1846. Т. 1, ч. 1 и 2;Полевой Н.История русской литературы в очерках и биографиях. СПб., 1872. С. 8—59;Миллер. Взгляд. С. 49—142;Барсов. Слово. Т. 1. С. 213—326;Владимиров П. В.Древняя русская литература Киевского периода XI—XIII вв. Киев, 1900;Хрущов И. П.О древнерусских исторических повестях и сказаниях XI—XII ст. Киев, 1878;Истрин В. М.Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (11—13 вв.). Пг., 1922;Перетц В. Н.1) «Слово о полку Игореве» и исторические библейские книги // Сб. статей в честь А. И. Соболевского. Л., 1928. С. 10—14; 2) «Слово о полку Игореве» и древнеславянский перевод библейских книг // ИОРЯС. 1930. Т. 3, кн. 1. С. 289—309;Ржига В. Ф.«Слово о полку Игореве» как поэтический памятник Киевской феодальной Руси XII в. // Слово — 1934. С. 157—178;Гудзий Н. К.Слово о полку Игореве и древнерусская литературная традиция // Лит. критик. М., 1938. № 5. С. 59—83; История русской литературы. Т. 1. Литература XI — нач. XIII в. М.; Л., 1941;Еремин И. П.«Слово о полку Игореве» как памятник политического красноречия Киевской Руси // Слово. Сб. — 1950. С. 93—129;Лихачев Д. С.1) Ист. и полит. кругозор; 2) «Слово о полку Игореве»: Ист.-лит. очерк. М.; Л., 1950; 3) Устные истоки; 4) «Слово о полку Игореве» и особенности русской средневековой литературы // Слово. Сб. — 1962. С. 300—320; 5) «Слово о полку Игореве» и процесс жанрообразования в XI—XIII вв. // ТОДРЛ. 1972. Т. 27. С. 69—75; 6) «Слово о полку Игореве» и эстетические представления его времени //Лихачев. «Слово» и культура. С. 39—75;Виноградова. Словарь;Адрианова-Перетц В. П.«Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI—XIII веков. Л., 1968;Робинсон А. Н.1) «Слово о полку Игореве» и героический эпос средневековья // Вест. АН. 1976. № 4. С. 104—112; 2) Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья XI—XIII вв.: Очерки лит.-ист. типологии. М., 1980;Кусков В. В.Связь поэтической образности «Слова о полку Игореве» с памятниками церковной и дидактической письменности XI—XII вв. // Слово. Сб. — 1978. С. 69—86; История русской литературы. Л., 1980. С. 19—89.
О. В. Творогов