Энциклопедия «Слова о полку Игореве»

ВЛАДИМИР ЯРОСЛАВИЧ

(ок. 1150—1198) — сынЯрославаОсмомысла, брат женыИгоря Святославича,Ярославны, племянник (по матери)Всеволода Юрьевича. Был женат на дочери вел. князя киевскогоСвятослава ВсеволодовичаБолеславе. (О женитьбе В. Я. на Болеславе в Ипат. лет. сообщается под 1167 (С. 527), после этого сообщения ее имя в летописи больше не упоминается). Ярослав Осмомысл находился в весьма сложных отношениях с женой, матерью В. Я. — Ольгой Юрьевной: он открыто жил с наложницей Настасьей и имел от нее сына Олега.В. Н. Татищевсообщает, что Ярослав принуждал Ольгу Юрьевну уйти в монастырь. Опасаясь, видимо, насильств. пострижения, Ольга (по Ипат. лет. в 1173, по Татищеву — 1172) вместе с В. Я. и некоторыми боярами уходит из Галича «в Ляхи».Л. Е. Махновецполагает, что они находились в Польше у князя сандомирского Казимира II Справедливого, жена которого была связана родственными отношениями с Ольгой Юрьевной. Находясь в Польше, В. Я. обращается к князю Святославу Мстиславичу с просьбой дать ему г. Червень, чтобы быть ближе к Галичу, а за эту услугу он, когда возвратится в Галич, пообещал вернуть Святославу г. Бужск и к этому городу прибавить еще три города. Получив согласие Святослава, В. Я. с матерью и боярами идет в Червень. В пути беглецы получают известие из Галича от боярина Святополка, который зовет В. Я. в Галич, сообщая ему: «...отца ти есмы яли и приятели его, чаргову чадь, избиле. А се твой ворог Настаська — галичани же, накладъше огнь сожгоша ю́, а сына ея (Олега. —Л. Д.) в заточение послаша, а князя (Ярослава Осмомысла. —Л. Д.) водивше ко кресту, яко ему имети княгиню вь правду» (Ипат. лет. С. 564). Насильственное примирение, основанное на трагич. гибели любовницы Ярослава, не могло быть прочным. Уже в 1174 В. Я. вместе с матерью бежит из Галича в Луцк к Ярославу Изяславичу,

211

который «ялся ему (В. Я. —Л. Д.) волости искати» (Там же. С. 571). Ярослав Осмомысл, наняв «ляхи вь помочь собе», угрожает луцкому князю войной и требует выдачи ему сына. Ярослав Луцкий вынужден отказать в осуществлении замыслов В. Я. и отпускает его к дяде по матери — Михаилу Юрьевичу в Торческ. По построениям Махновца, беглецы по дороге в Торческ останавливались в Киеве. В летописи об этом не сообщается. Из Торческа «поваби и́ (его) Святослав, тесть его, вь Чернигов, хотя и́ пустити Суждалю кь Андрееви, и не пусти» (Там же). Слово «поваби» имеет значение «призвать», «подговорить», с оттенком «прельщать», «соблазнять» («вабление» — прельщение, соблазн). Есть основание поэтому считать, что Святослав обманул В. Я.: позвал к себе под предлогом переправить его в Суздаль, но обещания не выполнил. О том, что В. Я. находился в это время в положении заложника, свидетельствуют дальнейшие события этого года. Вот как излагает их Махновец: «Летопись рассказывает, что в ночь на 24 марта 1173 года Ростиславичи совершили набег на Киев, где тогда сидел Всеволод Юрьевич, схватили его с племянником Ярополком Ростиславичем и другими, и на великокняжеский стол сел Рюрик. После этого Ростиславичи двинулись на город Торческ (тут Владимира Ярославича уже не было) на Михаила Юрьевича. Однако до битвы дело не дошло. Святослав Всеволодович в это время присоединился к Ростиславичам, потому что Рюрик сидел в Киеве, и договорился с ними, что выдаст им своего зятя Владимира Ярославича, с условием вернуть его назад к Осмомыслу в Галич, а взамен этого Ростиславичи должны освободить из плена дядю Владимира — Всеволода Юрьевича и Ярополка Ростиславича, двоюродного брата Владимира. Так будущий автор „Слова“ (т. е. Владимир Ярославич Галицкий. —Л. Д.) стал уже не субъектом, а объектом княжеской политики „братьев“ — его обменяли, как обменивают пленников, и насильно отправили домой к отцу» (Про автора. С. 95). О неприязненном, а вернее, враждебном отношении Святослава Всеволодовича к В. Я. свидетельствует и то, что в 1184, когда изгнанный отцом из Галича В. Я. искал защиты у разных князей, он не обращался с просьбой пристанища в Киеве к своему бывшему тестю. В летописной статье о В. Я. под 1188 говорится, что он отбил у галицкого попа жену «и постави себе жену и родися у нея два сына» (Ипат. лет. С. 659—660). Исходя из того, что в 1188 галицкие бояре забрали у Василька, старшего сына В. Я. от попадьи, жену Федору и отослали ее к отцу Роману Мстиславичу, Махновец считает, что Василько родился либо раньше 1171 или около этого времени, но не позже 1174 (в этом случае Васильку было бы в 1188 14 лет). Т. е. в 1174, когда В. Я. пришел к Святославу Всеволодовичу, его связь с попадьей имела место и была известна. Законная жена В. Я., дочь Святослава, к этому времени либо умерла (Махновец предполагает, что она умерла вскоре после замужества), либо была брошена супругом. Во второй редакции своей «Истории» Татищев пишет, что В. Я. в 1174 ушел из Галича «с матерью и женою» (Т. 3. С. 100), но возможно, что это домысел самого Татищева. В любом случае, однако, ясно, что Святослав уже в 1174 не мог считать себя связанным с В. Я. свойство́м и должен был испытывать к нему чувство неприязни. За следующие 10 лет никаких сведений о В. Я. в летописи нет. Под 1184 сообщается, что В. Я., выгнанный отцом из Галича, переходил из одного города

212

в другой (Владимир-Волынский, Дорогобуж, Туров, Смоленск, Суздаль), но нигде не находил приюта, так как князья, не желая ссориться с отцом В. Я. — Ярославом Осмомыслом, не принимали его, и только Игорь Святославич приютил своего шурина в Путивле: «Той (Игорь. —Л. Д.) же прия (В. Я. —Л. Д.) с любовью и положи на немь честь велику» (Ипат. лет. С. 634). По сообщению летописи, В. Я. пробыл у Игоря два года, а на третий год Игорь примирил его с отцом. В. Я. поехал в Галич вместе с сыном Игоря — Святославом (т. е. внуком Ярослава Осмомысла по материнской линии). Очевидно, что у В. Я. с Игорем были хорошие отношения и что во время похода Игоря на половцев В. Я. мог находиться в Путивле. Умирая, Ярослав Осмомысл завещает Галич и Галицкое княжество сыну от Анастасии Олегу, а В. Я. — Перемышль, он и галицкие бояре целуют Ярославу крест не предпринимать враждебных действий по отношению к Олегу. Однако сразу же после смерти отца В. Я. нарушает крестное целование и занимает галицкий стол. Из-за интриг галицких бояр (они заявляют, что не хотят кланяться жене В. Я. — попадье, и требуют выдачи ее для расправы) В. Я. с женой, двумя сыновьями и верными ему дружинниками уходит в Венгрию, а галицкий стол занимаетРоман Мстиславич. Венг. король идет вместе с В. Я. на Галич и сажает на галицкий стол своего сына Андрея, а В. Я. пленником возвращает в Венгрию. Эти события освещены в летописной статье за 1188. В статье 1190 рассказывается о бегстве В. Я. с семьей из венг. плена в «Немецкую землю», где его «с любовию и с великою честью» принимает герм. король Фридрих Барбаросса. Князь пообещал «давати цареви (т. е. Фридриху. —Л. Д.) по 2000 гривен сребра до года» (Ипат. лет. С. 666). Фридрих Барбаросса посылает В. Я. со своей свитой к «Казимиру в Ляхи», «Казимир же приставя к нему мужь свой Миклая и посла его в Галичь. Галичькии же мужи сретоша его с радостью великою, князя своего и дедича, а королевича прогнаша из земля своея, а Володимер седе на столе деда своего и отца своего». В. Я. посылает просьбу «ко уеви (дяде по матери. —Л. Д.) своему» Всеволоду Суздальскому: «Отче господине, удержи Галичь подо мною, а яз Божий и твой есмь со всим Галичемь, а во твоей воле есмь всегда», Всеволод требует от всех князей «не искати» под В. Я. Галича, князь «утвердився в Галиче и оттоле не бысть на нь никого же» (С. 666—667). В летописной статье 1188 дается весьма отрицательная характеристика В. Я.: «...бе бо любезнив питию многому и думы не любяшеть с мужми своими... И се уведав Роман, ажь мужи галичькии не добро живуть с княземь своим про его насилье, зане где улюбив жену или чью дочерь поимашеть насильем» (С. 659—660).Б. А. Рыбакови Махновец считают эту характеристику В. Я. тенденциозной и не отражающей действительного положения вещей или, во всяком случае, гротескно преувеличивающей действительность.

Рыбаков связывает включение в летопись рассказов о В. Я. с составлением летописной повести о походе Игоря. По его мнению, «в 1189—1190 гг. в Киеве при дворе Рюрика появился какой-то галичанин, церковник, книжник, явный сторонник князя Владимира Ярославича Галицкого, почтительный по отношению к покровителям своего князя — Всеволоду Большое Гнездо, Игорю Святославичу Северскому и Фридриху Барбароссе» (Русские летописцы и автор

213

«Слова о полку Игореве». М., 1972. С. 158). Таким книжником, считает Рыбаков, мог быть галицкий посол или кто-то из галицкого посольства, которое ходило от В. Я. в Суздаль к Всеволоду с просьбой о покровительстве. Этот человек «оказался в Киеве в 1189—1190 гг. и вписал в летопись Рюрикова летописца биографию Владимира Галицкого и славные рыцарские дела его шурина и покровителя Игоря Северского, с которым Рюрик только что породнился осенью 1188 г.» (С. 159). Этот же человек — «премудрый книжник»Тимофей, по гипотезе Рыбакова, в 1190 составил летописную повесть о походе Игоря.

Махновец считает, что автором летописной повести был В. Я., он же былавтором С.Конспективно свои обоснования этой гипотезы Махновец изложил в статье 1985, отметив, что она является кратким резюме его большой работы на эту тему. Эта работа вышла отдельной книгой в 1989. Махновец исходит из посылки, что автором С. мог быть только князь. Составив родословную таблицу всех рус. князей, ученый исключил из нее Игоря, который, как он считает, ни в коем случае не мог быть автором С., и всех, кто умер ко времени похода Игоря или был еще слишком молод. Тщательно и исчерпывающе изучив биографии оставшихся в его списке князей, Махновец пришел к заключению, что единственный князь, который мог бы быть автором С., — это В. Я. В. Я. действительно, как никто другой, был близок к персонажам и событиям С.: он связан родственными отношениями со многими героями С. и лично знал всех упоминаемых в С. князей, в 1185, во время похода Игоря, он находился в Путивле, возглавляя, как предполагает Махновец, оборону Путивля (поэтому Ярославна пребывала там). В. Я. за время своих скитаний побывал в большинстве княжеств и городов, упоминаемых в С., наконец, он галичанин, а в образной системе С. и его яз., как неоднократно отмечали исследователи, наличествуют галицкие элементы (см.Автор«Слова»). По мнению Махновца, С. было исполнено В. Я. экспромтом на княж. пиру у Святослава Всеволодовича в Киеве 15 авг. (праздник Успения Богородицы) 1185, через несколько часов после поездки Игоря в церковь Богородицы Пирогощей, с благодарственной молитвой чудотворной иконе Богородицы за свое спасение из плена. Импровизацию В. Я., полагает Махновец, сразу во время исполнения записали писцы (вероятнее всего, два), но, может быть, князь и сам по памяти записал текст С. Несмотря на стройность и, казалось бы, убедительность построений Махновца, целый ряд его доводов не имеет под собой твердого основания, а многие из его положений вызывают обоснованные возражения.

Махновец утверждает, что ничего хвалебного и возвышенного в характеристике автором С. Ярослава Осмомысла нет: это самая большая по объему характеристика, но все ее содержание наполнено отражением только реальных обстоятельств. С этим нельзя согласиться. Как бы ни трактовать подтекст характеристики Ярослава, огромный пиетет автора С. по отношению к нему несомненен («Высоко сѣдиши... подперъ горы... затворивъ Дунаю ворота... Грозы твоя по землямъ текуть, отворяеши Кіеву врата, стрѣляеши... салтани за землями»). В. Я. не мог так обращаться к своему отцу, с которым враждовал всю жизнь, и особенно острой была вспышка этой вражды как раз в 1184—86. Нельзя согласиться с исследователем, что ряд деталей

214

в характеристике Ярослава мог знать только В. Я. (напр., упоминание златокованного стола галицкого князя): все эти детали могли быть так же хорошо известны и др. лицам, причем не обязательно только галичанам. Летопись в некрологич. характеристике Ярослава Осмомысла отмечает, что он был «мудр и речен языком» (Ипат. лет. С. 656), Татищев пишет, что Ярослав «изучен был языком, многие книги читал» (История Российская. Т. 3. С. 143). На основании этих сведений и того факта, что мать В. Я. Ольга Юрьевна была наполовину гречанкой (ее мать из рода визант. императоров), Махновец заключает, что В. Я. должен был хорошо знать греч. яз., что он был начитанным человеком (у его отца, по утверждению Махновца, должна была быть большая б-ка) и, более того, был «энциклопедистом своего времени» (Про автора. С. 64). Все это только предположения. В. Я. мог быть высоко образованным человеком, но при этом человеком совсем не книжным. Заметим, что в летописи нет ни слова об образованности, книжности В. Я., а эти качества князей летописцы любили отмечать. Наконец, характер В. Я. (он безусловно отличался авантюристичностью: женитьба на попадье, отнятой им у мужа, дерзкий побег из венг. плена) и обстоятельства беспокойной жизни князя-изгоя плохо согласуются с представлением о нем как об образованном книжнике, «энциклопедисте». Большую роль в гипотезе Махновца играет отмечаемая им близость В. Я. с тестем и тещей. Развивая предположениеА. В. Соловьева, Махновец считает, что последняя (Мария Васильковна— дочь полоцкого князя Василька Святославича) являлась основным информатором автора С. о событиях, происходивших в Полоцкой земле. Про тестя же В. Я., князя Святослава Всеволодовича, Махновец говорит, что «бурный и изменчивый» жизненный путь князя черниговского, а затем вел. князя киевского проходил «перед его (В. Я. —Л. Д.) очами» (С. 193), и он «своим „Словом“ по сути говорит от имени Святослава» (С. 207). Могло ли это иметь место в реальности? По словам Махновца, впервые В. Я. побывал у Святослава Всеволодовича в Чернигове на своей свадьбе в 1166. Однако, судя по летописи, свадьба по традициям того времени игралась в Галиче: «Том же лете поя Ярослав Галичьский князь за сын свой за Владимира Святославлю дчерь Болеславу Всеволодовича» (Ипат. лет. С. 527). Достоверно только, что В. Я. должен был посетить своего тестя в Чернигове во время второго бегства из Галича, когда тесть «повабил» его к себе. Больше в летописи о пребывании В. Я. у Святослава не говорится, отсутствуют в летописи сведения и о пребывании В. Я. в Киеве и о его встречах с вел. князем. Поэтому нет оснований предполагать, что В. Я. был близок к Святославу Всеволодовичу, как нет и оснований считать, что сведения о полоцких делах от Марии Васильковны мог получить только В. Я. Мы не располагаем также никакими данными о том, что Игорь приходил в Киев после своего освобождения из плена вместе с В. Я.

Таким образом, приходится признать, что и Махновец не смог привести данных, безусловно свидетельствующих об авторстве В. Я.

По-видимому, независимо от Махновца гипотезу о В. Я. как авторе С. выдвинул укр. писатель и фольклорист С.Г. Пушик. По его мнению, тот же князь был автором «Моления» Даниила Заточника (Даниил, полагает Пушик, — христианское имя В. Я.). В 1986 петрозаводский историк, педагог В. Б. Семенов, независимо

215

от работ Махновца и Пушика, также пришел к заключению, что автором С. был В. Я. Он считает, что В. Я. сам называет себя в тексте С. — «Ходына»: «За... долгие годы скитания княжич-изгой Владимир Ярославич Галицкий мог быть назван в народе Ходыной, поскольку более пяти лет провел в изгнании, в ходьбе и унижениях». Семенов отождествляет В. Я. с былинным Дюком Степановичем; предположения Семенова не подкреплены научно аргументированными данными.

В. Я. был безусловно очень неординарной личностью своей эпохи. Но считать убедительной гипотезу о создании им С. нельзя.

Примечание:римскими цифрами обозначаются поколения князей (от Рюрика); в таблице указаны лишь те князья, упоминания о которых встречаются в статьях «Энциклопедии».

Лит.: Татищев В. Н.История Российская: В 7 т. М.; Л., 1964. Т. 3. М.; Л., 1964. Т. 4;Пушик С. Г.1) Автор «Слова» — син Осмомысла? // Прикарпатська правда. 1985. 5 янв.; 2) Ще раз про автора «Слова» // Там же. 6 февр.; 3) Дараби пливуть у легенду. Київ, 1990. С. 180—226;Махновец Л. С.1) Про автора «Слова» // Пам’ятники України. Інформаційно-методичний бюлетень Укр. тов-ва охорони памяток історії та культури. Київ, 1985. № 3. С. 24—27; 2) Про автора;Семенов В.Галицкий Владимир Ярославич: Может, именно он был автором «Слова о полку Игореве»? // Комсомолец (Петрозаводск). 1986. 31 июля. № 90. С. 6;Дмитриев Л. А.1) К вопросу о авторе «Слова о полку Игореве» // РЛ. № 4. 1986. С. 3—24; 2) Мог ли Владимир Ярославич Галицкий быть автором «Слова о полку Игореве» // РЛ. № 1. 1991. С. 88—103.

Л. А. Дмитриев

  1. владимир ярославич—рус. князь сын Ярослава Мудрого. С княжил в Новгороде. В совершил поход на Ямь в Юж. Финляндию. В возглавил поход против Византии примерно ладей ок. тыс. воинов посл...Военный энциклопедический словарь
  2. владимир ярославич—сын Ярослава Владимировича Мудрого. Родился в г. В г. отец оставил его на княжении в Новгороде назначив при нем епископом Луку Жидяту. В г. рождается у Владимира Яросл...Историко-биографический словарь Повесть временных лет
  3. владимир ярославич—Сын Ярослава Осмомысла. Рассорившись с отцом вынужден был по крайней мере дважды покидать Галич скитаясь по Польше и Волыни жил в Луцке Чернигове. В г. в очередных скита...Князья Рюриковичи - краткие биографии
  4. владимир ярославич—рус. князь й сын Ярослава Мудрого. В был посажен отцом на княжение в Новгороде. В В. Я. совершил успешный поход на ямь в по приказу Ярослава возглавил последний поход ...Советская историческая энциклопедия
  5. владимир ярославич—Из рода Перемышльских и Галицких кн. Сын Ярослава Владимировича Осмомысла и владимиросуздальской кн. Ольги Юрьевны. Род. в . г. Кн. Галицкий в гг. Жена дочь Черниговско...Справочник. Все монархи мира. Россия