ВЕЙДЛЕ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ

(1.3.1895, Петербург 5,8,1979, Париж) историк искусства, публицист, культуролог. Окончил реальное отделение петербургского Реформаторского училища, историко-филологический факультет Петербургского университета (1916). Юношей посещал кабаре «Бродячая собака». В 1918-20 В. профессор Пермского университета, в 1920-24 преподаватель истории искусства в Петрограде, где в 1923 начале 1924 часто бывал у А.Ахматовой. Осенью 1922 приезжал в Берлин; эмигрировал в июле 1924. В. был флегматичен по натуре, запомнился современникам «почтенным, гологоловым... веснушчатым доцентом...» (В.Яновский), В 1928 женился на Людмиле Викторовне Барановской. Конец 1920-х 1930-е семья В. провела в бедности, которая, по словам Н.Берберовой, «была и организованная, и плановая». Материальное положение В. изменилось к лучшему только после 2-й мировой войны, когда он начал сотрудничать в Мюнхене с радиостанциями, вещавшими на СССР. С 1925 В. преподаватель, в 1932-52 профессор христианского искусства в парижском Богословском институте. В 1930-е интересовался экуменизмом: сотрудничал с Ф.Степуном и Г.Федотовым в «Новом Граде». Пришел к церкви под влиянием о.С.Булгакова. Как вспоминал В,: «Я в нем любил его самого, вне всяких определений, и вместе с тем, я любил что-то, что как бы сияло мне сквозь него..., что не больно любить: излучение добра». Печатался в «Последних новостях», «Современных записках», «Возрождении» (под псевд.Н.Дашков), «Числах», «Встречах» и др, Вместе со своим товарищем по Богословскому институту К.Мочульским работал в отделе критики газеты, а затем журнала «Звено» (Париж, 1923-28). С октября 1929 активный участник русско-французского литературного общества, в которое наряду с французскими писателями входили философы католической ориентации: Г.Марсель, Ж.Маритен и др. 18.7.1930 В. выступил с сообщением на вечере, посвященном символизму, с участием русских и французских литературоведов, В 1930-е начинал печататься пофранцузски. В 1937 участник подборки эссе о Пушкине в «Journal de Pofete», подготовленной З.Шаховской. В конце 1920-х В. держался в стороне от большинства политических групп; руководство журнала «Современные записки», где он преимущественно печатался (с 1927), находило В. «скучным». В 1930-е сблизился с участниками альманаха «Круг» издания, предпринятого И.Фондоминским и вместе с другими писателями «незамеченного поколения» (Ю.Фельзен, В.Набоков, Ф.Степун, Ю.Терииано, МсГгь Мария и др.), часто бывал на вечерах на квартире Фондаминского; стал отчасти разделять взгляды христиан-западников. После 2-й мировой войны печатался в «Новом журнале», «Новом русском слове», «Мостах», «Вестнике РСХД». В 1950-е в публицистике В. наметилось сЬвянофильские симпатии. Характеризуя творчество ..В. в целом, его относили (наряду с ДЧикевским, Н.Арсеньевым и др.) к категории эмигрантских «любомудров». На формирование творческого почерка В. наложили отпечаток близкие отношения с В.Ходасевичем, с которым его познакомил в марте 1922 в Петрограде поэт и переводчик Ю.Верховский. «С 1925 года до его смерти я постоянно виделся с ним в Париже... Лучшего друга у меня не было...» В. принадлежит книга «Поэзия Ходасевича» первое монографическое исследование о поэте (Париж, 1928; 100 экз. за подписью В.В.В.), выросшее из статьи в «Современных записках» (1928, № 34). В. считал Ходасевича (который в письмах Н.Берберовой называл В. «Вейдличкой») одним из самых больших русских поэтов нашего времени и одновременно мастером русской прозы: «В стихотворстве своем Ходасевич защитился от символизма Пушкиным, а также... интимностью тона, простотой реквизита и отказом от превыспреннего словаря». В. защищал Ходасевича от нападок Д.Мирского, Г.Иванова. В 1969 и 1970В. навещал Н.Берберову в Принстоне. В. критик-эрудит, владевший четырьмя европейскими языками, начитанный в новейшей литературе, тонко разбиравшийся в искусстве Запада XVIII-XX вв. (эссе о Пуссене, английской живописи XIX в. христианском искусстве Испании, итальянской культуре). Был лично знаком с П.Клоделем, П.Валери, Ш. Дю Босом, Т.С.Элиотом, Э.Курциусом, Э.Ауэрбахом, Х.Зедльмайром. Отчасти развивал тип критики, предложенный высоко ценимым им П.Муратовым. По мнению Г.Струве, В. явился «самым ценным приобретением зарубежной литературной критики после 1925 г.». В. был непримирим к коммунистической власти: «И точно также, пять ли букв или четыре наклеить на живую плоть, это значит не имя ей дать, это значит украсть у ней имя. Нет, Россия не то самое, что зовется СССР. Так зовется лишь мундир, или тюрьма России», Для В. («Задачи России». Нью-Йорк, 1956) всемирноисторическое значение России связано с Петербургом, Петербургская Россия завершила единство Европы, подвела итог развитию Запада из одного «южного» корня. Культурным следствием этого стало рождение гибкого литературного языка и стихосложения, а также появление Державина первого русского поэта общеевропейского масштаба. По мере знакомства с Западом Россия не европеизировалась, а становилась самобытнее, проявляя заложенный еще в ее византийско-киевско-московский фундамент смысл. Источник русского своеобразия гуманизм, основанный на милосердии, которое вытекает из христианского чувства греха, из духовного понимания красоты страдания. Напротив, европейский гуманизм под влиянием Руссо и протестантизма проникся идеей «лже-сострадательности» (основанной на рассудочной утопической мысли о социальном уничтожении страдания), «излом» которой может быть преодолен в обращении Запада к еще не осознанному им богатству российской духовности. Большевики, прервав греко-христианскую преемственность, заставили Россию обратиться к Европе «своею азиатской рожей», Исторически задача российского будущего, в которое В. не переставал верить, определялось тем, что Россия должна заново осознать себя и Россией и Европой, «это будет для всех русских, где бы они ни жили, где бы ни умерли они, возвращением на родину». Концепция литературы русского зарубежья изложена В. в статье «Традиционное и новое в русской литературе XX века», где проводилась идея об общих истоках всего лучшего, что было написано на русском языке до и после 1917: «...не было двух литератур, была одна русская литература двадцатого столетия». Как поэту и литературному критику В, наиболее близки поэты-»петер6уржцы» Гумилев, Мандельштам, Ахматова и др. (эссе «Петербургская поэтика», 1968; «О стиходеланьи», 1960, 1970), творчество которых в начале 1910-х привело ко «второму цветенью» символизма, характеризовалось классической «простотой», преобладанием предметного значения слов над их обобщающим смыслом.В. принимал участие в многотомных изданиях О.Мандельштама, Н.Гумилева. Поэзию 2-го поколения эмиграции В. ценил не очень высоко, известен его резкий отзыв о И.Елагине. Среди прозаиков русского зарубежья выделял М.Алданова, романы которого сравнивал с произведениями P.M. дю Гара, О.Хаксли, а также И.Бунина и В.Набокова. По мнению В., высшее достижение Бунина роман «Жизнь Арсеньева», в котором осуществлено слияние поэзии и прозы, а лирическое начало выражено сильнее, чем в стихах. Среди критиков предпочитал Г.Адамовича, К.Мочульсого, Ю.Иваско. Одна из главных тем творчества В. судьбы искусства. Лучшее из написанного им на эту тему культурологическое исследование «Умирание искусства: Размышления о судьбе литературного и художественного творчества» (Париж, 1937; на франц. яз.: «Les abeilles dAristee» (Пчелы Аристея), 1936; 2-е перераб. изд. 1954). Всякое искусство, считал В., обусловлено верой в бытие творимого, «Живые лица» в высоком искусстве это не «типы», «собирательные гомункулы», не «техника», а постепенное проявление иррационально явившегося хужожнику образа, Замена «лица» на «тип» в культуре Х1Х-ХХ вв. превращало роман в социологический трактат, более удаленный от реальности, чем самая условная елизаветинская трагедия; человек начинал изображаться «не таким, как он есть, а лишь таким, как он является рассказчику». Крайнее проявление подмены духовного реализма «сознанием» «Улисс» Джойса. Замена видения самосозерцанием показатель нарушения равновесия между «поэзией» и «правдой» (в гётевском смысле): отрицается органическая целостность художественного произведения (всегда предшествующая его частям), творческое внимание направлено не на результат, а на самый состав творческого акта, что является знаком гордого безразличия к миру, нарциссического «идолопоклонства». Подавление творчества личностью художника рождает самоубийственное чувство покинутости в «чуждой» для автора «косности» мира. Современный художник Гамлет актер в трагедии, ключ к пониманию которой утрачен. Общий пафос книги был поддержан Ходасевичем, который еще в эссе «Кризис в поэзии» (1934) высоко отозвался о статье В. «Чистая поэзия»; «Верен и прогноз Вейдле, прямо заявляющего, что европейская, в том числе русская, литература обречена гибели, если в ней, как во всей европейской культуре, не воссияет вновь свет религиозного возрождения». Отстаиванию «звукосмысла» и полемике с тезисом структурализма о том, что искусство не только дает информацию о фактах, но и не имеет отношения к смыслу, посвящена книга «Эмбриология поэзии» (Париж, 1980).

вейдле, владимир васильевич—[.] литератор искусствовед культуролог поэт и мыслитель рус. эмиграции. Род. в Петербурге там же окончил ист.филол. фт унта по окончании был оставлен при унте. Проф. Пе...Большая биографическая энциклопедия
вейдле владимир васильевич—ВЕЙДЛЕ Владимир Васильевич русский критик историк искусства публицист культуролог. Преподавал историю искусства в Петрограде с в эмиграции в Париже где преподавал до ...Большой Энциклопедический словарь V
вейдле, владимир васильевич—литературный критикэмигрант. Ланин Б.А. Литературное образование в XIX начале XXI века. М. . С. Ч.гР...Педагогический терминологический словарь
вейдле владимир васильевич—. . Петербург . Париж критик историк искусства публицист культуролог. Окончил историкофилологический фт Петербургского унта. В гг. проф. Пермского унта в гг. преподава...Русская философия